Наследница Теней - Энн Бишоп Страница 76

Он ожидал этого, сумел даже приготовиться. И все-таки было очень больно.

Джанелль молча стояла на месте просителя за круглой перегородкой, переплетя пальцы перед собой и не отрывая взгляда от печати, вырезанной на трибуне, где сидели самые могущественные и влиятельные люди в Темном Совете. На ней было платье, одолженное у одной из подруг, а волосы Джанелль заплела в простую, тугую косу.

Прекрасно зная, что Трибунал наблюдает за каждым его движением, Сэйтан смотрел в пространство, ожидая, когда наконец члены Совета начнут свою грязную игру.

Предугадав решение Совета, Повелитель не позволил сопровождать себя никому, кроме Андульвара. Эйрианец и сам мог позаботиться о себе. Он сумел бы позаботиться и о Джанелль. В тот миг, когда Трибунал огласит свой вердикт, в тот миг, как Джанелль повернется к Сэйтану за помощью…

За все надо платить.

Больше пятидесяти тысяч лет назад Сэйтан участвовал в создании Темного Совета, был одним из инициаторов его учреждения. Сегодня же он уничтожит его. Одно слово его Леди – и Совет перестанет существовать.

Первый Трибун начал говорить.

Сэйтан не стал слушать его. Он оглядывал лица других членов Совета. На лицах некоторых ведьм было скорее написано беспокойство, чем гнев. Однако по большей части их глаза сверкали, как у диких, скользких, хищных гадин, собравшихся в стаю, чтобы совершить убийство. Он знал некоторых из них. Остальные, по всей видимости, заменили тех дураков, кто осмелился бросить ему вызов в прошлый раз. И, наблюдая за тем, как они следят за каждым его жестом, Сэйтан почувствовал, как сожаление, вызванное решением уничтожить их, утекает прочь. У них не было никакого права отбирать у него дочь.

– …Посему Совет придерживается мнения, что назначение нового опекуна пойдет на пользу вам и вашим интересам.

Напрягшись, Сэйтан следил за Джанелль, ждал, когда же она повернется к нему. Он спустился в самые глубины Черного, прежде чем они вошли в зал Совета. Разумеется, здесь были люди, носившие темные Камни, и они могли бы продержаться достаточно долгое время, возможно, даже попытались бы атаковать, однако выпущенная на волю сила Черного Камня разобьет на части каждый разум, захваченный взрывной волной ментальной энергии. У Андульвара достаточно сил, чтобы преодолеть это цунами, оседлав его, он, вне всякого сомнения, переживет ментальный шторм. Джанелль же будет в безопасности, оказавшись в его эпицентре.

Сэйтан сделал глубокий вдох.

Джанелль подняла глаза на Первого Трибуна.

– Очень хорошо, – тихо, но четко произнесла она. – Со следующим восходом солнца вы можете назначить нового опекуна – если, разумеется, к тому моменту не успеете изменить решение.

Сэйтан уставился на Джанелль как громом пораженный. Нет. Нет! Она – дитя его души, его Королева. Она не могла, не смела просто так уйти от него!

Однако она это сделала.

Джанелль не подняла взгляда на Повелителя, когда повернулась и направилась через весь зал к дверям, расположенным на дальнем конце. Оказавшись у цели, она шагнула прочь от протянутой руки Андульвара.

Двери закрылись.

Зал Совета наполнился бормотанием. Мелькали цвета. Сновали мимо тела.

Сэйтан не мог пошевелиться. Он искренне считал, что уже слишком стар для того, чтобы жить иллюзиями, слишком многое выстрадал, чтобы продолжать лелеять надежды, слишком зачерствел, чтобы сохранить способность мечтать. Как он ошибался… Теперь Сэйтан глотал горечь разбившейся надежды, задыхался пеплом сожженных дотла мечтаний.

Он не нужен ей.

Ему отчаянно хотелось умереть. Он мечтал об окончательной смерти, прежде чем волна боли и горя накроет его с головой.

– Пошли отсюда, Са-Дьябло.

Андульвар вывел его из палаты, где в глазах рябило от самодовольных лиц и вызывающих взглядов.

Сегодня, до восхода солнца, он найдет способ умереть.

* * *

Однако Сэйтан совсем забыл, что в Зале его ждут другие дети.

– А где Джанелль? – спросила Карла, пытаясь заглянуть за спину Повелителя и его друга-эйрианца, когда они вошли в семейную гостиную.

Сэйтану хотелось только одного – спрятаться в своих покоях, где можно в одиночестве зализать раны и решить, как именно завершить свою никчемную жизнь.

Их он тоже потеряет. У девочек больше не будет причины навещать его и разговаривать с ним, как только уедет Джанелль.

Слезы щипали глаза. Горе сжимало горло.

– Дядя Сэйтан? – спросила Габриэль, не сводя напряженного взгляда с лица Повелителя.

Сэйтан съежился.

– Что случилось? – требовательно спросила Моргана, почувствовав неладное. – Где Джанелль?

Андульвар наконец нашел в себе силы ответить.

– Темный Совет собирается назначить другого опекуна. Джанелль не вернется.

– Что?! – хором воскликнули девушки.

Их голоса иглами вонзались в сердце, оставляя раны, вопрошая, требуя чего-то… Сэйтан знал, что скоро потеряет всех этих детей, которые за последние несколько недель незаметно прокрались в его сердце, которых он так глупо позволил себе полюбить.

Карла подняла голову. В тот же миг в комнате воцарилась тишина. Габриэль двинулась вперед, и две девушки встали плечом к плечу.

– Совет назначил другого опекуна, – медленно произнесла Карла, сузив глаза и четко выговаривая каждое слово.

– Да, – прошептал Сэйтан. Его ноги могли подкоситься в любой момент. Он должен убраться подальше от них всех, чтобы никто не видел его слабости.

– Они, должно быть, спятили, – заметила Габриэль. – А что сказала Джанелль?

Сэйтан заставил себя сосредоточиться на Карле и Габриэль. В конце концов, он видит их сегодня в последний раз в своей жизни. Однако он не сумел ответить на этот вопрос, не смог заставить себя произнести проклятые слова, смертным приговором звеневшие в ушах.