Азиль - Анна Семироль Страница 75

Вкус Рене — чуть солоноватый, мускусный, с прохладным привкусом воды и самой Акеми. Она осторожно, будто приноравливаясь, обхватывает губами самую головку, выпускает её изо рта, проводит кончиком языка по щели, снова трогает губами и берёт глубже, стараясь расслабить горло. Пальцы Рене вплетаются в её мокрые волосы, чуть тянут, задавая нужный ритм. Акеми подчиняется бездумно, без единой мысли в голове.

— Умница… — хрипло выдыхает Рене через пару минут. — Полотенце возьми.

Акеми сидит на корточках в углу душевой, обняв себя за плечи. Ей холодно, ноги подкашиваются. Ей и невероятно хорошо, и необъяснимо пусто. И так некстати память подсовывает воспоминание: худенький высокий подросток в растянутом свитере греет руки об чашку водорослевого супа. Зубы выстукивают дробь, с мокрой чёлки шлёпаются в суп капли, пальцы с обкусанными ногтями поворачивают чашку то одним боком, то другим. Мальчишка зло зыркает в сторону палубы, где вся команда потешается над его полётом за борт. Акеми смотрит на его красный от холода нос, снимает с себя штормовку и накрывает тощие плечи. И ловит полный молчаливой благодарности взгляд и тёплую, удивительно белозубую улыбку.

Девушка встряхивает головой, воспоминание гаснет. Она тянется за полотенцем, прячет в него лицо. Вздыхает.

— Эй, — окликает её заглянувший Рене. — Я завтрак делаю. Ты чего, Акеми?

— Я поступаю неправильно, — монотонно отвечает она.

— В смысле? Секс?

— Нет. Я за Жиля волнуюсь.

— А.

Рене задвигает дверь в душевую и удаляется на кухню. Акеми сушит волосы полотенцем, одевается и присоединяется к нему. Пока Рене колдует над яичницей с травами, девушка ходит по кухне, переставляет с места на место то стакан, то мисочку с сахаром.

— Он мой друг, пойми. Я чувствую свою ответственность… и его обиду. Он же никому не доверяет так, как мне. И он не нужен никому в этом городе.

Рене невозмутимо раскладывает еду по тарелкам, ставит их на стол, делает приглашающий жест. И когда Акеми занимает своё место за столом, начинает спокойно говорить:

— Давай будем реалистами. Ты — взрослый человек, свободная женщина. Он — подросток на пороге взросления. Год-другой — обзаведётся подружкой. Ну… если повезёт, с его-то лицом. Так вот. Ты не можешь постоянно быть ему нянькой. Позволь себе тоже жить, Акеми. Ты ему ничего не должна. И он тебе. Обида, говоришь? На что? На то, что ты ушла со мной? Это был твой выбор, и мальчик обязан его уважать. Если он тебе и вправду друг, а не просто мечтал с тобой потерять девственность. Кстати, его выбором было бегство. Кто кого бросил, а?

— Умеешь же ты запутать, — с укоризной бросает Акеми и принимается за еду.

— Не злись.

Он подсаживается ближе, берёт левую ладонь Акеми и дышит теплом в самый её центр.

— Эй, не прячься. Я вижу, что тебе нелегко. Слишком серьёзные перемены, всё так быстро… Я тебя защищу и сделаю так, чтобы твоя жизнь стала лучше. Ты мне нужна. Я с тобой честен. Веришь?

Акеми коротко кивает. Проводит пальцем по толстому широкому браслету на запястье Рене и спрашивает:

— А это из чего?

— Кожа животных.

— Ты когда-нибудь снимаешь эту штуку?

— Нет.

Что-то в его тоне заставляет Акеми задать ещё один вопрос:

— А что это?

Рене смотрит на неё долгим, испытывающим взглядом. Улыбается — но от этой улыбки появляется тягостное предчувствие.

— Я покажу. Только обещай доверять мне и не пугаться.

Девушка машинально кивает. Он сдвигает незаметную крышку на браслете и вытряхивает на ладонь из продолговатой ниши горсть мерцающих голубых кристаллов. Акеми тянется было посмотреть, заносит руку, чтобы взять один… Слышит окрик: «Не тронь!» — и одновременно с этим осознаёт, что именно она видит. И шарахается прочь, опрокидывая табурет и сметая со стола тарелку с остатками завтрака.

В раскрытой ладони Рене Клермона переливаются смертельно опасные для всех жителей Азиля кристаллы синего льда.

Сверкающие кристаллы сползаются на поверхности кухонного стола в груду, словно живые, стоит Рене провести над ними рукой. С едва слышным потрескиванием льдинки становятся единым целым и начинают расти. Акеми из угла со страхом наблюдает за льдом, борясь с желанием схватить стакан и плеснуть на смертоносные кристаллы водой.

— Успокойся, — улыбка Рене снова тёплая и ободряющая. — Главное — не трогай. А мне оно вреда не причинит. Вот, смотри.

Он отламывает кусочек льда, кладёт на тыльную сторону ладони, указательным пальцем другой руки чертит витиеватую линию, уводящую вверх, к рукаву футболки. Синий кристалл стремительно растёт в длину, точно следуя по обозначенному пути, словно по коже течёт струйка жидкости. Миг — и кончик кристалла исчезает в рукаве, а основная линия выпускает из себя тоненькие голубые отростки, быстро покрывающие руку Рене подобием изморози.

— Это не неприятно, — заверяет Рене. — Мы с ним отлично ладим. Оно не то чтобы разумное, но очень чувствительно к… ммм… общению без слов. Ты подойди поближе. Взгляни.

Акеми отрицательно трясёт головой:

— Ты можешь это убрать?

Он пожимает плечами, встряхивает левой кистью — и ледяной рисунок меркнет, исчезает, шлёпаясь на пол прозрачными каплями обычной воды. Остаётся лишь маленький кусочек, который Рене отправляет в углубление браслета. Ледяной букет на столе медленно расцветает, набирая силу, искрится на солнце острыми гранями. Рене протягивает к нему раскрытую ладонь — и рост кристаллов ускоряется, ледяные стебли изгибаются, как живые, тянутся к тёплой плоти. Парень опускает руки, становится лицом к ледяным щупальцам, и Акеми зачарованно смотрит, как прозрачно-голубой панцирь покрывает обнажённые плечи и грудь Рене, а сияющее кольцо смыкается вокруг шеи. А потом лёд уходит — так же медленно втягивается обратно в себя.

— Гляди ещё, — заговорщически подмигивает Рене.

Он отступает на шаг, поворачивается спиной — и в прыжке бросает себя на ледяной куст. Акеми в ужасе вскрикивает и сжимается в комок, но страх её напрасен: из середины глыбы выстреливают тонкие сияющие нити. И образуют что-то вроде сети, которая подхватывает падающего Рене, принимая форму его тела.

— Мы с ним отлично ладим, видишь? — повторяет, смеясь, парень и выбирается из ледяного гамака.

Девушка во все глаза смотрит, как, потрескивая, синий лёд уменьшается до нескольких маленьких кристаллов, которые Рене Клермон бережно прячет внутрь браслета. Во взгляде Акеми — ужас и восхищение. В увиденное слишком трудно поверить. Это как если бы при тебе человек спокойно пошёл по воздуху. И ладно бы случайный прохожий, которого ты видишь в первый и, скорее всего, в последний раз.

— Я только что трахалась с кристалитом, — озвучивает свои мысли девушка.

— Боишься заразиться?