У зла нет власти - Марина и Сергей Дяченко Страница 75

Замок оставался позади. Чёрное кольцо Саранчи вокруг него волновалось, пузырилось, будто густой кофе на горячей печке. Я долго молчала, подставив лицо ветру.

— А что теперь будет с Саранчой?

— Она вернётся туда, откуда пришла. В страшные сказки. В легенды.

— Значит, её будто бы не было? И деревья, которые она растоптала, появятся снова, а люди…

Он сжал моё плечо.

— Нет. Она была. Всё придётся отстраивать. Заново выращивать. Оплакивать погибших.

Фиалк опускался ниже, летел над вытоптанной землёй, над горами песка на месте лугов и рощ. Мы удалялись от замка — в сторону скал.

— Куда мы…

Я замолчала. Я поняла куда.

— Он меня беспокоит, — признался Оберон.

— Он никогда больше…

— Я другое имею в виду. Расскажи, как случилось, что некромант отказался от своего войска?

Меня передёрнуло от этого воспоминания. Мёртвое лицо, пятнистые руки с шишковатыми пальцами непомерной длины. Ужас в глазах…

Пока я рассказывала, Фиалк преодолел половину расстояния до чёрного замка. Оберон слушал, не снимая ладони с моего плеча.

— Он сделал это по собственной воле?

— Что? А… да.

— Если бы ты не была свидетелем — я бы не поверил. Видишь ли, ни один из некромантов — ни моих знакомых, ни описанных в книгах — не распускал своё войско во время боя. Это против их природы. Это невозможно.

— Но Макс так сделал!

Мы уже летели над скалами — изуродованными, потерявшими половину своих гордых пиков. В расщелинах грудами лежал грязный песок — и ни одного мёртвого многонога.

— Я верю, что Макс это сделал… Думаю, до сих пор ни один некромант не боялся так панически своего войска. Они превращались в чудовищ, будучи уверены, что могущественны и прекрасны, — в голосе короля скользнул ледок.

— Ваше величество, он хотел как лучше.

— Я знаю.

— Мы думали… — Я запнулась. — Дело в том, что мы совсем запутались, мы не знали, как вас вернуть, а Саранча стояла уже у порога…

— Понимаю.

— Тогда Макс… Это от отчаяния. Чтобы хоть как-то спасти Королевство.

— Ну да.

Уже видны были ворота. Фиалк сбавил ход.

— Ваше величество, а если бы он не распустил войско? Не сдал бы назад в последнюю секунду — у него… был хоть какой-нибудь шанс одолеть Саранчу?

— Почему — «какой-нибудь шанс»? Он бы точно её одолел. Очень сильный парень, способный, с железной волей. Тонкие законы Королевства подчинились бы ему, он стал бы настоящим властителем-некромантом…

Меня затрясло от холодного ветра, хотя солнце, поднимаясь всё выше, жарило немилосердно.

— Ваше величество, он отступил не из страха. Я точно знаю. Он преодолел свой страх перед мертвецами.

— Тогда почему он отступил?

Факелы по-прежнему горели вдоль дороги. Нас заметили; от ворот замка бежали люди, швыряли в небо шапки, береты, шлемы, и радостный потрясённый рёв перекрывал шум ветра в ушах.

— Именем Оберона, — сказала я еле слышно.

Фиалк описал круг над дорогой, где ещё недавно мы втроём стояли насмерть. Внизу вопили от радости, прыгали, плакали, какой-то молодой ополченец прошёлся колесом. Они кричали «Слава королю!», «Слава Оберону!», а ведь ещё сутки назад они его знать не знали…

Максимилиана среди ликующих не было. Сколько я не искала его глазами — тщетно.

Фиалк опустился перед крыльцом, и сразу вокруг сомкнулась толпа.

— Беги, — шепнул мне король. — Найди его, быстро.

Я соскользнула с седла и, проталкиваясь сквозь толпу обалдевших от радости солдат, кинулась в замок.

* * *

Он был в большом зале — там, где погиб принц-деспот. Чёрный пол, вымытый до блеска, казался огромной грифельной доской. Некромант, похожий на тощего чёрного паука, ползал, ведя мелком, тянул одну непрерывающуюся линию. На чёрном камне белел рисунок, похожий на огромный отпечаток пальца.

Я сразу поняла, что он делает. Ведьмина печать. Максимилиан открывал проход в мир, откуда сам сбежал ещё мальчишкой, — жуткий мир, где жить нельзя.

— Стой, где стоишь, — пробормотал он, не отрываясь от работы.

— Макс, послушай…

— Я не собираюсь говорить с королём. Я не собираюсь смотреть ему в глаза. Нам тесно в одном мире. Лучше уйду я.

— Там царствует принц-чума! Ты что, забыл?!

— Отличное место для некроманта.

— Для некроманта, но не для тебя!

Его рука дёрнулась. Длинные, нечеловеческие пальцы, так и не вернувшие прежний облик, крепче сжали мелок.

— Не мешай мне… Не отвлекай!

— Я знаю, почему ты отпустил своих мертвецов! Потому что…

В этот момент он закончил рисовать, отшвырнул мелок и вскочил.

Я уже видела, как работает Ведьмина печать. Максимилиан щёлкнул своими жуткими пальцами, меловые линии задрожали и стали таять. В полу открылась чёрная дыра — будто канализационный люк.

— Макс, погоди! Одну минуту! Только минуту, пожалуйста!

Стоя на краю дыры, он повернул голову.

Его белые волосы спутались, потеряли обычную гладкость, глаза ввалились, веки распухли. Он не спал всё это время, поняла я. Не спал, думал, мучился.

— Макс… Ты ведь не забыл Оберона.

— Зато я занял его трон.

— Но ты не забыл его.

— Зато поднял войско мертвецов!

— Ты его помнил! Когда его забыли друзья, сын, всё на свете — ты его помнил! Ты пришёл за мной, потому что хотел вернуть его, и не ври!

Он помотал тяжёлой всклокоченной головой:

— Некроманта не переделать. Я останусь самим собой. За Печатью меня ждут работа, карьера…

Ему хотелось казаться спокойным и дерзким. Чёрный проём дрогнул — и потихоньку стал сжиматься, как замерзающая лужица.

— Я буду тебя вспоминать, маг дороги, — сказал он сквозь зубы. — Ленка. Друг.

И занёс ногу над пустотой.

* * *

Что я могла сделать?

Отшвырнуть его потоком ветра из посоха? Оглушить? Он бы успел, наверное, среагировать: как маг он не уступал мне, а скорее всего, был сильнее.

И вот я стояла и просто смотрела, как он последние секунды медлит на краю. Сейчас он шагнёт, его нога провалится в пустоту, потусторонний мир начнёт засасывать Максимилиана, быстро, жадно, по пояс, по грудь…

— Ты же не сделал отмычку!

Уходя за Печать, маги берут с собой ключ, чтобы вернуться, — отпечаток пальца на воске. Максимилиан не ответил, и я поняла: он специально не взял с собой оттиск, чтобы не было соблазна. И ещё потому, что обитатели мира за Печатью только и мечтают, чтобы пробраться в наш мир и переделать его по своим законам…