Путанабус. Наперегонки со смертью - Дмитрий Старицкий Страница 75

У меня опять в глазах замельтешили визжащие от нестерпимой боли, живьем поедаемые хохлушки. Воображение у меня богатое, художник все же, хоть и недоделанный. «Ничего себе, — думаю, — недоразумение…» А потом вспомнил, что девчатам о судьбе их товарок я так ничего вчера и не рассказал.

И не расскажу. Не всякое знание — во благо.

Столик у кровати как по волшебству сервировался бутылкой «Новомосковской» водки, острой горячей закуской на трех тарелках. Большой таблеткой «алказельцера» и полторашкой газированной минералки неизвестной мне фирмы в стеклянной бутылке.

Я даже видеть еду не мог. Не то что есть.

Только на «алказельцер» с минералкой меня и хватило.

Упав обратно на кровать и повернувшись на бок, заметил, как Анфиса мокрой тряпкой подтирает с наборного паркета мою пьяную тошнотину.

Стало стыдно.

— Как ты умудрился столько спиртного в одно рыло употребить? — подала голос Иванова. — Там же на пятерых в мини-баре стояло.

Я не ответил. Раз там нет ничего, значит, как-то умудрился. Что зря спрашивать? Я сам не знаю как.

— Ты давай, Жорик, быстрее оклемывайся. Иначе свадьбу Галкину пропустишь. Она в шесть вечера будет. Ой… — запнулась Булька, — то есть в восемнадцать часов. Кто ее к алтарю поведет? Кроме тебя, некому.

Какая свадьба? О чем это она?

Тут в номере появился Тристан, и я вспомнил, что Антоненкова скоро превратится в леди.

Лейтенант оглядел площадку и вынес решение.

— Так, все на хрен с пляжа. Это, — показал рукой на столик, — убрать. А вот тазик — оставить.

Хоть он говорил по-английски, но чувашка с татаркой его прекрасно поняли. Скорее всего, по красноречивым жестам и энергетике выражения.

Пока девчата собирались, Тристан вынул рацию и приказал:

— Джонни, давай быстро спецбоеукладку в двести второй номер тащи из броневика.

И придержал рукой бутылку водки, которую Сюембюль собралась засунуть в мини-бар.

— Это оставь.

Ушли девчата, столкнувшись в дверях с кирасиром.

Кирасир принес две полуторалитровые пластиковые «соски» с красным элем.

Тристан вынул из буфета большие хрустальные стаканы с алмазной резьбой.

Кирасир тут же наполнил их элем.

— Давай, заправляй организм, — практически приказал лейтенант.

Я послушался.

Кирасиры выпили синхронно со мной.

Потом Джонни по кивку лэрда испарился из номера, и Тристан спросил:

— Что случилось, Джордж?

— А что? Для того чтобы человеку напиться, обязательно должно было что-то случиться? — ответил я вопросом на вопрос.

От Розы я, наверное, набрался таких манер.

— Не обязательно, — согласился со мной лейтенант. — Но чтобы ТАК надраться — прости, нужна причина.

Мысленно махнув рукой, я рассказал ему все про хохлушек.

— Единственное, что меня в этой истории греет, так это то, что больше нас ловить не будут, — завершил я рассказ.

— Я бы на твоем месте на это не надеялся, — покачал головой лэрд. — В этом городе вас ловить точно не будут. А за то, что случится за городской чертой, никто уже ответственности не несет. Такие тут порядки.

— Умеешь ты утешить.

— А вот сарказм твой сейчас как раз неуместен. Ты лучше эля хлебни — хорошее похмельное средство. От предков нам осталось.

И Тристан снова разлил красную слабо пенистую жидкость по стаканам.

Новая Земля. Государство Техас. Автономная территория Невада и Аризона. Город Нью-Рино.

22 год, 17 число 6 месяца, пятница, 14:01.

Мы уже допили весь эль, когда в номер ворвалась Вероника де Охеда. На шпильках, в голубом платье, которое составило бы реальную конкуренцию одеяниям Исабель Великолепной, и с кофром в руках, похожим на косметический.

— Так, — воскликнула она, забыв поздороваться, — что кроме пива принимали внутрь?

— Водку, — откликнулся лейтенант.

— «Алказельцер», — эхом отозвался я.

— А вчера? — повернулась она к Тристану, красиво крутанув распущенными волосами по плечам.

— А вчера он один выпил весь мини-бар, — наябедничал на меня лейтенант.

У Охеды челюсть отпала.

— И как ты еще жив? — Она уперлась в меня своими глазами цвета спелой маслины.

— Он же русский, — ответил ей за меня валлийский лэрд, как будто бы этим все можно было объяснить. — Кстати, доктор, он будет в состоянии вечером повести мою невесту к алтарю?

— Если и дальше будете пить водку, то нет, — откликнулась Вероника, одновременно оттягивая мне веки.

Тристан тут же убрал со стола бутылку, которую я проводил тоскливым взглядом.

Лейтенант посмотрел на Веронику и последовательно очистил стол от пустых «сосок» из-под эля, стаканов и набитой окурками пепельницы.

— Умный мальчик, — похвалила юношу Охеда. — Принеси мой кофр.

Кофр водрузили на стол.

— Теперь раздень его и отволоки в ванную под контрастный душ, — приказала лейтенанту докторица, раскрывая кофр.

Блин, общаются, как будто меня тут вообще рядом нет.

Будто я неодушевленный предмет.

Впрочем, как еще воспринимать человека, который похмельный валяется на кремового цвета шелковых простынях не только в берцах, но еще и с винтовкой, не считая прочей амуниции.

Новая Земля. Государство Техас. Автономная территория Невада и Аризона. Город Нью-Рино.

22 год, 17 число 6 месяца, пятница, 24:11.

Эта свадьба для меня прошла как-то обыденно и несколько отстраненно. То ли я привык уже отдавать своих жен замуж, то ли не совсем оправился с похмелья.

Что у методистов, что у пресвитериан брачные обряды ничем не отличались. Торжественно, но скучно.

Провел я Галку сарабандой между рядами сидений с публикой к алтарю и отдал там Тристану — пусть с ней он дальше сам мучается.

На ступеньках церкви Антоненкова кидала по местной традиции букет через плечо, и опять его разом поймали таежницы.

Ловкие бестии.

А потом всем автобусом повалили в ночной клуб семьи Лопес, который по поводу свадьбы гостей был для всех остальных закрыт на спецобслуживание. Только мы, валлийцы и представители клана Лопес, которых было намного больше как нас, так и валлийцев, вместе взятых. Причем женщины и девушки в кубинской части гостей преобладали.

В огнях рампы пела счастливая до оргазма Сажи Радуева, которая уже себе выбрала сценический псевдоним — Карменсита.