Стальные сны - Глен Кук Страница 75

Стараясь не обращать на суету особого внимания, Костоправ заметил, что невысокий плотный человек все это время держался недалеко от него, в тени Ножа, Лебедя и Махера. Он молчал.

Мурген рассказал, что с ним произошло с момента той ужасной битвы. Нож поведал свою историю. Лебедь отделался парой забавных анекдотов из своей жизни.

– Так это сам Тенекрут? – спросил Костоправ. А Лебедь подтвердил:

– Ага, там, на колу, торчит именно его башка.

– Значит, круг сужается.

– А теперь рассказывай ты, – попросил Мурген, – мы будем первыми слушателями.

– Уж не собираешься ли ты включить мой рассказ в Летописи? Ты, кстати, ведешь записи?

Юноша, смутившись кивнул:

– Мне, правда, пришлось оставить их в городе перед уходом.

– Понятно. Мне просто не терпится прочесть Книгу Мургена. Если она окажется более-менее сносной, ты сможешь зарабатывать этим на жизнь.

Лебедь заметил:

– Госпожа этим тоже занималась. – Все на него посмотрели. Он потупился.

– То есть она говорила о том, что хочет написать книгу. Когда у нее будет время. Не думаю, что она что-либо писала на самом деле. Просто она сказала, что ей нужно кое-что уяснить себе, прежде чем научать писать. Она назвала это долгом перед историей.

– Дай-ка подумать, – сказал Костоправ. Подняв камень, он швырнул им в ворону. Птица каркнула и отлетела на несколько футов, но недалеко. Это была ее, Душелова, прислужница. Значит, та на свободе, занялась любимым делом. Или заключила союз с теми, кто захватил ее в плен.

Помолчав, Костоправ заметил:

– Нам предстоит много сделать, чтобы наверстать время. Но подозреваю, что самая критическая ситуация сложилась у Могабы. Надо положить этому конец. Сколько у него людей?

– Тысячи полторы, наверное, – прикинул Мурген.

– Одноглазый и Гоблин остались у него, когда он объявил им войну?

– Эти в защитниках не нуждаются, – сказал Мурген. – Они не хотят сюда являться. Думают, что тут их ожидает ловушка. Решили отсидеться, пока к Госпоже не вернется ее дар.

– Ее дар? Она что, обладает даром колдовать? Об этом мне никто никогда не говорил. – Хотя он давно это подозревал.

– К ней и вправду возвращается ее сила, – сказал Нож. – Но не так быстро, как ей бы хотелось.

– Все идет медленней, чем ей бы хотелось. Чего они боятся, Мурген?

– Ученицы Меняющего Облик. Помните ее? Она была там, когда мы покончили с ним и с Грозотенью. Она ускользнула. Говорят, она имеет облик форвалаки, но ее сознание осталось прежним. И она полна решимости отомстить им обоим за Меняющего Облик. Особенно Одноглазому. – Одноглазый убил колдуна Меняющего Облик за то, что тот когда-то расправился с братом Одноглазого – Там-Тамом.

– Вполне возможно, что ее месть может коснуться каждого, кто так или иначе причастен к этому делу, – вздохнул Костоправ. – Это неожиданный поворот.

– Я думаю, это все плод их воображения.

– От этих колдунов можно ждать чего угодно – Костоправ откинулся назад, прикрыв глаза. – Расскажите мне еще о Могабе.

Мургену было что поведать на этот счет.

Костоправ заметил:

– Я всегда подозревал, что в нем скрыто больше, чем кажется с виду. Но приносить людей в жертву? Это слишком.

– Их не просто принесли в жертву. Их съели.

– Что?

– Ну, сердце и печень. Кое у кого. Помимо Могабы, в этом участвовало человека четыре-пять.

Костоправ взглянул на плотного мужчину. Того просто распирало негодование.

– Это объясняет, почему Ги-Ксле такой мирный город. Если городская стража поедает преступников и бунтовщиков… – Костоправ хмыкнул. Каннибализм – малозабавная штука.

– Простите, Капитан? Нас не представили друг другу. Похоже, вы испытываете сильные чувства к Могабе.

Мурген сказал:

– Это Зиндху. Он особый друг Госпожи.

– Правда? – Что бы это значило? Зиндху заговорил:

– Они отдались во власть Тени. Истинные Душилы избегают кровопролития. Они открывают путь к истине, не подвергая богиню соблазну. Можно проливать лишь кровь проклятых ею. И только их следует подвергать пытке.

Костоправ огляделся:

– Кто-нибудь понимает, о чем это он говорит?

Лебедь заметил:

– Ваша подружка водит дружбу со специфическим народцем. – Он произнес эти слова на северном диалекте. – Может, Корди сумеет объяснить. Он в этом больше смыслит.

Костоправ кивнул:

– Полагаю, мы должны положить этому конец. Мурген, ты будешь играть до конца? Отнеси Могабе послание.

– Не хочу показаться трусом, Капитан, по я отправлюсь туда, только если вы мне прикажете. Он хочет меня убить. И сумасшедший он или нет, но способен проделать это у вас па глазах.

– Тогда я пошлю другого.

– Я поеду, – вызвался Лебедь. Махер толкнул его:

– Это тебе не шуточки, Лозан.

– Почему? Мне нужно разобраться в себе, Корди. В походе на Тенекрута от меня было мало толку. Стоял как истукан. Я хочу знать, что со мной. И Могаба вполне подходит для этого. Он почти такой же зловещий, как и Хозяева Теней.

– Это дурость, Лозан.

– А я и есть дурак. Еду, Капитан. Когда отправляться?

Костоправ огляделся:

– Что-нибудь не так, Нож? Может, ты считаешь, что нам не следует ехать туда, чтобы посмотреть, что там происходит? Не следует отправлять туда Лебедя?

– Нет. Не вижу оснований.