Академия Изгнания - Таня Свон Страница 75

Спутанные ресницы затрепетали, и кое-как открыла веки. Перед глазами простирался серый каменный пол, усыпанный витражными осколками. Его холод ощущала щекой и кончиками пальцев, но я не понимала, где нахожусь и как тут оказалась.

— Я горжусь тобой, — голос прозвучал ласково, почти нежно, и потому решила, что сплю или умерла. Не помню, когда в последний раз отец говорил со мной так — как с дочерью, которую действительно любит.

Собрав волю в кулак, села и тут же схватилась за голову. Перед глазами поплыло, а череп будто разрывало изнутри.

— Девять лет я искал ответ, а он все это время был в тебе, — словно через толщу воды донесся восхищенный голос отца.

Он стоял в паре метров от меня, прячась в тени между разбитыми стрельчатыми окнами, в которые заглядывала бледная луна. Она была единственным источником света, но, несмотря на это, я видела каждую деталь, очерченную тенями, так, будто на безоблачном небе светило солнце.

Из-за ужасной усталости, что не спешила отпускать, не придала значения странной способности. Молча взглянула на отца, не испытывая ни злости, ни страха.

— Что? — горло саднило, голос ослаб.

Постаралась откашляться и потянулась к шее. Сердце ушло в пятки, когда пальцы не нашли уже привычную бархотку с камнем души. Я тут же встрепенулась, чувствуя, как слабость растворяется в страхе. Мысли заметались напуганными птицами, а в памяти яркой вспышкой повторились последние события…

— Где Риган? — спросила жестко, но отец только качнул головой.

— Вы скоро увидитесь. Сразу, как ты мне поможешь.

Опережая вопросы, он слабо улыбнулся, осторожно приблизился и протянул мне портсигар. Я нахмурилась и вскинула недоуменный взгляд.

— Гляди, — кивнул на небольшую плоскую коробочку и отступил назад.

Повертев портсигар в руках, быстро поняла, что его поверхность ничем не хуже зеркала. На гладком металле отражалось мое лицо, все в ссадинах, с разбитой губой… И синими глазами, настоящий цвет которых давно позабыла.

Сердце тяжело ухнуло в груди. Я часто заморгала, чтобы прогнать случайное видение. Но ничего не менялось — из отражения на меня так и смотрела обычная девушка, взгляд которой не уродовала метка Тьмы.

Не верила своим глазам. Происходящее казалось злой шуткой и жестоким розыгрышем. Однако я чувствовала в себе перемены, которые игнорировать было сложно.

Едва боль утихла, а мысли прояснились, я ощутила уже знакомый холод, растекающийся по венам. Но если раньше боялась, что Тьма захлестнет, подчинив себе, то сейчас отчетливо знала — мы одно целое, и моя воля беспрекословна.

Не я теперь прислушивалась к чужой магии, рискуя проиграть, а она безропотно повиновалась мне.

— Я поражен, — восхищался отец, пока, как зачарованная, не сводила глаз со своего отражения. — Уже и не надеялся, что получится…

— Что получится? — отбросила портсигар, и тот с лязгом покатился по полу к ногам отца.

Он удивленно заломил бровь, поднял вещицу и спрятал ее во внутренний карман пиджака. Мимо меня не проскользнуло, как отец тяжело сглотнул и поджал губы.

Неужели боится меня?

— Я знаю, что это ты заманил меня на тот заказ и подстроил мое обращение, — моментально перешла в наступление. Голос звенел металлом, сердце щемило от страшных воспоминаний. — Это ты был в поместье Линетти. Ты следил за мной из здания! Ты стер следы магии артефактом…

— И я же тебя спас, — прервал мою тираду маг и сделал шаг из тени.

Я и без того прекрасно видела его лицо. Темнота мне больше не преграда. Но теперь в лунном свете ещё отчетливее разглядела холодный блеск бесцветных глаз.

— Ты ведь сама знаешь, что не выжила бы после падения с обрыва.

Прикусила губу и потупила взгляд, обдумывая слова отца. Он прав, не так давно мы с Риганом побывали у поместья Линетти и поднялись на проклятый холм, где все случилось. Я прекрасно помню, как звала бездна под обрывом, и как в груди все холодело от одной только мысли, что сорвусь и полечу вниз. И даже река, что ждала внизу, не спасла бы от верной гибели.

Для меня до сих пор оставалось загадкой, почему, сбегая от Тьмы, не умерла после падения?

— Я поймал тебя в стазис, — вкрадчиво пояснил маг. — Пряча истинное лицо под иллюзией, перенес тебя в Академию. Если бы не я…

— То я бы никогда не испытала весь этот ужас! — выпалила разгорячено и сжала ладони в кулаки. — Я знаю, почему чары крови раскололись! Это ты натравил на меня Тьму!

Отец задумчиво хмыкнул, и от этого разозлилась ещё больше. Его непринужденность и расслабленность бесили. Меня трясло от гнева, а ужасы пережитого не отпускали из когтистых лап страха.

— Я поражен, что ты сумела узнать так много, — несколько гордо сказал маг. — Даже легионеров и следователей, которые взялись за дело твоего обращения, удалось обвести вокруг пальца и обмануть иллюзиями.

Как просто ему все далось. Как легко отец сумел обойти правосудие и скрыть свое преступление! А все благодаря артефактам, способным обмануть глаза и затуманить разум.

— Так ты можешь управлять Тьмой? — спросила, вспомнив о своем обращении. — Это возможно?

Маг качнул головой и сцепил руки в замок позади спины.

— Глядя на тебя, вижу, что это возможно, — ухмыльнулся он. — Ну, а я… Нет, Аста. Я не могу управлять этой материей, я лишь заключил ее в сосуды, используя целую гору артефактов стягивания и запечатывания. Если бы не иллюзии в тот вечер, когда мне удалось заманить тебя в поместье, ты бы увидела, что твоя Тьма пряталась не в мальчике, а в обычной склянке, которую в нужный момент я разбил заклятьем.

— Как Тьма обошла мою защиту? — не позволила увести тему и продолжила задавать вопросы. — Ты подмешал куда-то мою кровь? Или хватило твоей? — едким тоном сыпала один вопрос за другим.

С каждым словом злилась все больше и была готова вот-вот взорваться.

— Все гораздо сложнее, Аста, — устало отозвался отец и тяжело вздохнул. — То, что ты зовешь Тьмой, искусственно создали мы с твоей мамой.

Это признание вышибло из легких воздух с такой силой, что перед глазами помутнело. Ярость потухла, осталась только боль и непонимание.

Растерянно покачала головой и отшатнулась:

— Ты врешь, — сказала, неестественно засмеявшись. — Шутишь!

Но я знала, что отец со мной честен, и это сводило с ума.

— Это была идея Фриды. Она хотела создать идеальную магию. Ту, которая не будет истощаться, которую можно черпать из мира и собственных чувств, — он запрокинул голову к потолку, поджал губы и шумно вздохнул, успокаиваясь.

Упоминание мамы приносило боль нам обоим. Нам не хватало ее, но мы никогда не говорили об этом. Каждый тосковал в одиночестве, по-своему побеждая невыносимую, грызущую печаль.