Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова Страница 75

«Арзиматово чрево! Что она здесь делает?»

Лишь сейчас канцлер заметил, что возле дверей стояла одна из служанок его жены. Девушка застыла с прижатыми ко рту руками, ошарашенно переводя взгляд с обугленных трупов на канцлера.

«Что шокировало ее больше? Пара мертвецов хорошей степени прожарки или голый господин с забавно болтающимися яйцами?»

— Давно ты здесь?

Но по глазам служанки и по тому, как она в ужасе отшатнулась от него, когда он сделал нетвердый шаг в ее сторону, Деватон понял, что девчонка видела достаточно.

«Достаточно для того, чтобы и это стало проблемой».

— Не смей кричать, — зашипела Виттория.

— Я… я…

За спиной служанки бесшумно отворилась дверь. Леди Эльтиния, все еще в роскошном праздничном убранстве, стояла позади оцепеневшей девушки и равнодушно обозревала представшую перед ней картину.

— Вижу, телохранители наконец-то стали тебе не нужны, — заключила она.

Служанка повернула голову на резкий голос, но тут же вздрогнула и тихо всхлипнула, когда невесть откуда возникший маленький кинжальчик вошел в ее шею по самую рукоять.

— Какая же гацонская свадьба без парочки убийств, верно? — спросила Эльтиния, выдернув лезвие. Она мрачно усмехнулась, оттолкнув от себя начавшую сползать на пол девушку. Случайная свидетельница тщетно пыталась остановить кровь, бившую из раны на шее, в округлившихся от ужаса глазах застыла немая мольба. Несколько красных капель попали на вышитый подол знатной дамы.

«Итак, одна проблема решена».

Демос торопливо схватил лежавший на кресле халат, чтобы прикрыться. Леди Эльтиния глубоко втянула воздух через нос.

— Аппетитно. Я допускала, что однажды это могло случиться, — она задумчиво посмотрела на сына. — Но не ожидала, что так. Из тебя выйдет талантливый магус.

Тон матери был настолько будничным, словно она вела очередную бессмысленную беседу на одном из множества столичных приемов. Демос уставился на Эльтинию, не веря своим ушам.

— Так ты знала?

— Ты наполовину Флавиес, мой мальчик. Этот род ведет начало от первого жреца Огненного бога. Разумеется, я знала, что тебе может передаться дар Фламмалукса, хотя с годами это встречается все реже. Не особенно ожидала этого, но надеялась, что тебе повезет.

«Повезет? Ты серьезно?»

— И ничего мне не сказала, — отозвался Демос.

— Не о чем было говорить. Но теперь дар проявился, и все изменилось.

«Все изменилось почти шесть лет назад, когда в огне погибли твои внуки. Полагаю, нам еще предстоит очень неприятный разговор».

— Леди Виттория ранена, — канцлер показал на изувеченную руку жены. — Ей нужна помощь.

— Разумеется. Ее осмотрят в моей спальне. Стражу сюда пускать нельзя. С этим, — Эльтиния кинула на трупы, — пусть разберутся твои друзья. Правда, я бы не особенно рассчитывала на эннийцев. Лахель мертва. Где Ихраз, я не знаю.

Демос оторопел.

— Лахель мертва? — переспросил он.

— Лежит в луже крови за дверью, — равнодушно констатировала мать. — Мне она никогда не нравилась — не люблю рабов, что вьют веревки из господ. Пойдемте, леди Виттория, я приглашу лекаря. Придумайте правдивую историю, когда он спросит, что случилось. А ты, сын, разберись с этим беспорядком.

Демос уже ее не слышал. Он кое-как запахнул халат, стремглав вылетел из покоев и остолбенел, увидев тело.

«Странно, что служанка не подняла крик и не позвала на помощь. Она не могла не увидеть труп. Или тогда Лахель еще была жива?»

Эннийка лежала на боку, уставившись остекленевшими глазами на противоположную стену коридора. Демос опустился на колени и аккуратно размотал цветастый шарф, повязанный вокруг головы телохранительницы. Удивление — вот что увидел Демос на ее лице. Из спины Лахель торчала рукоять кинжала — длины лезвия было достаточно, чтобы нанести смертельный удар.

«Если знаешь, куда бить. Но Лахель никогда бы не повернулась спиной к человеку, которого не знала. Значит, это был кто-то из знакомых ей людей. Кто-то из своих».

Соображать приходилось быстро. Отгоняя мрачные мысли, заталкивая обратно слова сожаления, рвавшиеся из горла, он аккуратно потянул кинжал за рукоять.

«Стилет. Такой легко спрятать в рукаве или складках одежды. Но у этого должны быть ножны, иначе оружие рискует поранить того, кто им пользуется».

Демос осмотрелся по сторонам, но ничего не нашел.

«Я вернусь к тебе, дорогая. Мы еще сможем проститься. Но сначала я выясню, кто сделал это с тобой. Выясню и заставлю заплатить».

Опершись о стену, он тяжело поднялся на ноги и снова посмотрел на Лахель.

«Прости меня, девочка. Не такой награды ты заслуживаешь за свою верность и… Я отомщу за тебя, клянусь, Эклузум заплатит за это. Ладарий заплатит. Они все, черт их дери, заплатят кровью, болью и унижением».

Ему хотелось упасть на колени и оплакивать верного друга, но сейчас это было непозволительной роскошью. Конечности стали ватными, усталость пригвождала к месту, однако голова в кои то веки соображала быстро. Демос вернулся в спальню и присел возле тела служанки, замарав полы халата в еще теплой красной жиже.

Он шарил в складках ее платья, обыскивал каждую пядь одежды и наконец нашел то, что искал. Путаясь в массе ткани, он вытащил на свет ножны и сравнил со стилетом. Тонкое лезвие идеально в них вошло.

«А вот и наш убийца. Увы, матушка предвосхитила события. Как зовут эту девушку? Кто она? Но прежде, чем я это выясню, нужно проверить кое-что еще».

Демос выпрямился и неторопливо подошел к столу, стараясь не наступать босыми ногами на стеклянные осколки. Немного вина ему сейчас не помешает — это даст время отдохнуть и собраться с мыслями. А подумать было над чем.

«Те, кто пришли сюда, были подозрительно хорошо осведомлены об указах Маргия и Аллантайна. Ирвинг не мог выдать — он не знал, как скоро я найду бумаги, и найду ли вообще. Дядя давно стал пеплом и точно не мог никому ничего сказать. Лахель знала, но, судя по всему, они не знали того, о чем была осведомлена она. Я тоже был осмотрителен. И все же…»

Он торопливо переоделся, сунул ноги в сапоги, подхватил трость, и, бесцеремонно перешагнув через тело служанки, вышел из спальни.

«Но я знаю, где искать виновного. Все это очень печально».

Эллисдор.

Пир и не думал заканчиваться, когда Альдор и Рейнхильда вернулись к столу. Батильда бросила тревожный взгляд на помрачневшего эрцканцлера и распорядилась налить ему еще вина.

— Вы совсем ничего не едите, — заметила она. — Вам нездоровится?

Барон лениво поковырял ложкой ароматное жаркое и отодвинул горшок:

— Боюсь, шумные празднества отбивают у меня аппетит.