Враг империи - Диана Удовиченко Страница 75

Крик поднялся такой, что задрожали листья на кустах, которые у подножья Вороньего холма росли. Разделились вожди. Одни признавали, что прав Уран—гхор, другие не хотели по—новому жить.

– Зачем спорите, орки? – говорил Уран—гхор. – Орочье гнездо – большое, места для всех племен хватит. Степи бесконечные, и леса у нас есть, в них дичи много, а в озерах рыба водится. Зачем из—за еды друг с другом драться? Придет враг к нам – все племена поодиночке перебьет. Наша сила в том, чтобы вместе быть, а не порознь.

До поздней ночи спорил совет. Да так и не решил ничего. Разошлись вожди, когда уже рассвет близился. Воины Уран—гхора лагерь разбили, караул выставили, на ночевку устроились. Молодой вождь завернулся в плащ, подбитый волчьей шкурой – ночи в степи холодные. Да только не спалось ему, все думал он, как совет уговорить, чтобы не воевать за угодья. А потом подумалось ему: может, правы вожди? Ведь они опытнее его? Может, пусть все остается, как есть? Ведь жили же орки по законам Морриган, пусть и дальше живут… Наконец, задремал Уран—гхор, и приснился ему странный сон. Будто идет он по степи, один, никого вокруг нет. И зверь не рыщет, и птица не летает. На низком небе тучи серые, мрачно и темно в степи. Вдруг пролетел над землей ветер, свил облако из пыли, а из него вышел к Уран—гхору старый орк. Совсем древний, спина согнута, на лице – морщины, волосы белые совсем. Ветхая одежда на нем, ноги босые, на шее амулет шаманский, а в руке – посох кривой. Заглянул старик в глаза молодому вождю и сказал:

– Один в степи – не воин. Много тебе горя пережить суждено. Ищи змею рядом, а ворона – в горах… Стать великим властителем тебе чума поможет.

Удивился Уран—гхор, не понял ничего. Только хотел расспросить старика, как налетело пылевое облако, и исчез в нем шаман. То ли призрак это был, то ли дух предка…

Разбудил вождя гонец, пришел на совет его звать. Снова собрались орки вокруг костра, только на этот раз не спорили. Варг—гхор первым речь держал.

– Ты говорил, Уран—гхор, что надо угодья общими сделать?

– Говорил.

– Хотел, чтобы орки клана в мире жили, друг с другом не воевали?

– Хотел.

– Но тогда нужно главу клана выбрать, правильно?

Нахмурился Уран—гхор. Не было еще никого старше, чем вождь племени. И на совете все на равных были. Но кто будет следить за порядком, если общими сделать угодья? Орки не сразу привыкнут, будут драться, будут воевать. Каждый раз кто—то судить должен: чье племя право, чье – виновато.

– Да, нужен глава клана, – подумав, сказал он.

– Так как же, орки, мы будем его выбирать? – усмехнулся Варг—гхор.

Опять шумел совет, каждый свое предлагал. Кто—то говорил: самого старшего выбрать, кто—то – самого сильного. Трое вождей, немногим старше Уран—гхора, его предложили.

– Это он придумал угодья общими сделать, – кричал Наран—гхор, вождь племени Зар—ориг, – ему и править кланом!

Переглянулись старые вожди: вон как молодежь к Уран—гхору тянется! Не понравилось им это. Встал тогда Уран—гхор:

– Я готов доказать свое право. Кто не согласен – пусть скажет свое слово.

Замолчали орки, никто не решился принять вызов. Все знали, как силен молодой вождь. Все слышали про его победу над старшим братом, и про сражение с Шадар—гхором.

Так стал Уран—гхор главой клана Ориг. С победой вернулся в родное племя. Теперь к нему шли орки со всеми своими спорами, и он решал их честно. Виновных наказывал, невиновным помогал. Но один раз прискакал к нему на вулкорке воин, весь израненный, волосы слиплись от крови.

– Помоги, Уран—гхор! Племя наше кочевало вблизи от границы с Богатыми землями. Люди на нас напали, половину племени вырезали!

Собрался совет клана.

– Ты – глава, тебе и мстить за гибель орков, – сказал Варг—гхор.

И остальные подтвердили:

– Правильно!

– Народ недоволен, – продолжал Варг—гхор, – мести хочет.

Задумался молодой вождь. Зачем нужен правитель, который не может за свой народ заступиться? По всему выходило, война ждет клан ориг.

– Собирайте войско, – сказал Уран—гхор. – На людей пойдем.

И со всех концов степи потянулись воины клана ориг, готовые к бою с ненавистным людским племенем. Решили вожди на совете напасть сначала на малое людское селение и всех вырезать. А уж потом бурей пройтись вдоль границы. Послали отряд разведать, как оно охраняется. Варг—гхор во главе отряда пошел. Вернулся через два дня, сказал:

– Мы сумели совсем близко подобраться. Плохие там воины, не заметили. Стены невысокие, на них лучники стоят. А в самом селении войско маленькое. Пять дюжин всего. Орки их без труда перережут.

– Завтра выступаем, – решил Уран—гхор.

Плохо спал Уран—гхор в последнюю ночь перед выступлением. Понимал: отдохнуть надо, силы нужны. Но злобной росомахой когтило сердце сомнение: правильно ли он поступает? Верно ли разведал Варг—гхор? Отец другое рассказывал. Орки потому перестали на человеческие города нападать, что у людей мощное оружие, много опытных воинов. Орки – тоже сила, но справятся ли они? Не погубит ли Уран—гхор свой клан? Пожирала душу жажда мести, черным крылом застилала глаза. Сердце из груди надо вырезать тем, кто на его соплеменников напал! И опять закрадывалось опасение: не станет ли этот бой последним? И еще вспоминался странный сон. Только закрывал Уран—гхор глаза, вставал перед ним старый шаман в рубище. Снова и снова повторял про себя молодой вождь его слова: «Много тебе горя пережить суждено. Ищи змею рядом, а ворона – в горах». Что это значило? Был ли этот сон вещим? Айка рядом тихо лежала, хоть и чувствовала, что муж не спит. Тяжело было у нее на душе, плохое предчувствие давило. Что будет с ней и с ее нерожденным сыном, если погибнет Уран—гхор? И что будет с ее народом, если в степь придет война?

Тусклое солнце осветило холодную землю Орочьего гнезда, окрасило краешек степи недобрым кровавым цветом. Настало время прощаться.

– Сына береги, Айка, – говорил Уран—гхор, обнимая жену. – Помни: он должен родиться сильным и здоровым.

Сдерживала Айка слезы, рвавшиеся из черных глаз, молчала, не хотела мужа расстраивать.

Снялось орочье войско, двинулось к границе с Богатыми землями. Злобно выли вулкорки, предчувствуя кровь, рвали землю твердыми когтями. Неслись воины навстречу битве. А может быть и навстречу своей погибели. День и ночь шли, наутро встали лагерем, а вдали виднелась крепостная стена селения. Уран—гхор дал оркам отдохнуть перед боем. Заодно и дерево подходящее нашел, таран изготовить. А в середине дня бросилось войско на штурм крепости. Разве людям с орками в меткости сравниться? Быстро орочьи лучники очистили стены. Потом пошел отряд с тараном. Удар, удар, еще удар – подались ворота. «Слишком легко», – заныло сердце.

Но уже ринулось войско в крепость, впереди – Уран—гхор на своем лютом вулкорке. Страшным, смертельным вихрем несся он по площади, оставляя за собой тела убитых защитников селения. Наперерез ему выскочил маленький человек с двумя мечами. Молниями сверкали они в его руках. Спрыгнул Уран—гхор с вулкорка и вступил в бой. Скоро понял он, что сражается с великим воином. Мечи его превратились в сияющее серебряное полотно, так быстро двигался человек. Молодой вождь тоже был силен и ловок, да к тому же высок и могуч. Маленький мечник по грудь ему приходился. Но искусство его было так велико, что Уран—гхор едва успевал отражать его атаки. Один меч слабее двух. Мелькали в воздухе блестящие клинки, орк удары то отражал, то на щит принимал. А человек легким пламенем плясал вокруг вождя, прыгал, по земле стелился, уворачивался. И незаметно в глубь селения отступал. Злоба охватила Уран—гхора. Гнев – плохой советчик, забыл орк об этом в пылу схватки. А очнулся от предсмертных криков. Маленький воин отскочил назад – и исчез за дверью человеческого жилища. Оглянулся по сторонам Уран—гхор и увидел: стоит он один на краю площади, а вокруг – люди с луками, целятся в него. Орки же все мертвые лежат. Да только мало их. А почти все войско орочье снаружи, за воротами осталось. Рвутся воины в крепость, но что—то их не пускает. Ударяются они о невидимую стену, отталкивает она их назад. Видно, как в крике открываются рты орков, а самого крика не слышно. Напротив сломанных ворот человек стоит, худой, высокий, с длинными черными волосами. Вытянул вперед руки и словно песню поет на своем языке. Напомнил он вождю шамана, когда тот с духами предков разговаривает. Замер Уран—гхор. Что делать? Войско в селение попасть не может, отряд, что вместе с ним прорвался, пал в бою. Даже верные вулкорки серыми комками окровавленной шерсти на камнях площади лежат. А вокруг человеческие лучники. Загнали Уран—гхора в ловушку, как дикого зверя. Вдруг разомкнулось кольцо людей, пропуская вперед молодую рыжеволосую женщину в широких одеждах. Спокойно шла она, не боясь орка. В руках ее оружия не было, но понял вождь: вот она, его погибель. Взметнулись тонкие руки, как две белые птицы, сплели в воздухе странный узор, и что—то невидимое, но мощное, не знающее пощады, молниеносно ринулось к Уран—гхору. Страшный удар откинул его назад, свет в глазах померк, и последнее, что запомнил вождь – презрительная усмешка рыжей женщины, а последнее, что почувствовал – стянувшие тело стальные путы.