Темное удовольствие - Джена Шоуолтер Страница 74

– Ты не представляешь, что может произойти с тобой. Ты не догадываешься…

– Ты боишься, что я стану одержима болью, как те женщины. Послушай! Это же не в моей природе! Я убила человека, Рейес. Человека. Охотника. Сначала ранила, а потом убила. Но разве с тех пор я напала на кого-то еще? Разве я нападала на тебя и твоих друзей, хотя у меня были на то причины?

– Нет. – Рейес прижался к ней. – Нет.

Она не смогла сдержать стон.

– Я занималась с тобой любовью, и все же после этого я не начала замышлять козни против твоих друзей, желая им смерти. На самом деле после этого я попыталась защитить тебя.

Она сказала, что они занимались любовью. Раньше она называла это просто сексом.

– Потому что я был нежен и не подпускал к тебе своего демона.

Он хотел, чтобы она снова потребовала от него нежности. Чтобы приказала его демону держаться подальше от нее. Она это чувствовала, но не собиралась этого делать.

– На этот раз покажи мне все, на что ты способен. Позволь мне доказать, что я не изменюсь.

– Нет. Я не стану рисковать. – Но Рейес не переставал тереться своим возбужденным пенисом о ее ягодицы. Он опустил руки и схватил ее за запястья, а затем поднял ее руки вверх. Удерживая их одной рукой, другой коснулся округлой выпуклости ее груди.

Она изо всех сил прикусила губу, чувствуя во рту привкус крови.

– Да, – простонала она. – Не останавливайся. Ласкай меня.

Он полностью обхватил ее грудь, зажав между пальцами ее сосок.

Острое наслаждение пронзило ее тело. Она приподняла бедра навстречу ему, беззвучно моля о нескромных прикосновениях.

– Сними мою рубашку. Ощути мою кожу.

– Это слишком опасно.

– Мы уже это делаем.

– Ты собираешься заставить меня? – удивленно произнес он.

– Если понадобится. А теперь сними мою рубашку.

Застонав, словно от боли, сладкой боли, он слегка отодвинулся и, стянув с нее рубашку, отбросил в сторону.

– Боги, – хрипло произнес он. – На тебе нет трусиков.

– Я надеялась. – Даника чувствовала шершавое прикосновение его джинсов к своей обнаженной коже. – Больше не будешь сопротивляться?

Рейес некоторое время молчал, и это время показалось ей вечностью. Наконец он подал голос.

– Мы будем нежными. – Он произнес эти слова так тихо и хрипло, что она едва их разобрала. – И не будем торопиться, как тогда.

Даника покачала головой, волосы упали ей на лоб:

– Жестко и быстро.

– Нет. Я уже порезал себя и больше не хочу боли.

Он уже порезал себя? После того, как вышел из ванной? Она знала, что он лжет. В его голосе звучала неуверенность, конечно, он хотел еще.

– Но…

Он снова обхватил ее грудь, и она забыла о своем протесте.

– О боже! – крикнула она. – Да. Еще.

– Ты уже влажная, мой маленький ангел?

Ей казалось, что она всегда ждала его, мечтая о его прикосновениях и ласках. Отчаянно и страстно.

– Убедись в этом сам.

Он тут же перевернул ее на спину, и она уставилась на него снизу вверх. Он был подобен богу, сильному и страстному, и его невероятная сексуальность предназначалась лишь ей одной. Его взгляд скользнул по ее груди, и он облизнул губы. А затем переместился чуть ниже, и она задрожала.

Наконец его взгляд задержался на аккуратном треугольнике золотистых кудряшек у нее между ног. Его взгляд сделался напряженным, когда он обхватил ладонями ее колени и развел их в стороны. Его глаза потемнели, в их бездонных глубинах пылал неистовый огонь.

– Держись за спинку кровати, – приказал он.

Она потянулась к нему, собираясь впиться ногтями в его грудь. Оцарапать до крови.

– Но…

Он снова не дал ей договорить.

– Держись. За спинку. Кровати. Или я вернусь на свою подстилку.

Неужели он боялся потерять над собой контроль? Если так, она должна причинить ему боль. Правильно? Она наконец смогла бы доказать ему и себе, что способна на это.

– Позволь мне, Рейес. Пожалуйста.

– Нет. Я больше не стану повторять. Держись за спинку кровати, или все закончится.

– Отлично. Но я не стану всегда уступать тебе. Понятно? – Прищурившись, она схватилась за железную перекладину в изголовье кровати. От прикосновения к холодному металлу по ее коже побежали мурашки. – Доволен?

– Еще нет. Я пока еще не попробовал тебя на вкус.

Боже, да.

– На этот раз я тоже хочу попробовать тебя на вкус.

С его губ сорвался стон. Ему понравилась эта идея, но Даника подозревала, что он на это не решится. Он, очевидно, думал, что, исследуя его тело, она попытается сделать ему больно. И думал правильно.

Как же Данике доказать Рейесу, что ее не запятнает боль, которая так ему необходима?

– Такая красивая, – произнес он, от его гнева не осталось и следа. Двумя пальцами он раздвинул ее влажные складки и принялся нежно массировать ее клитор.

Она приподняла бедра ему навстречу, сгорая от желания ощутить его в себе.

– Рейес, – выдохнула она.

– Еще?

– Пожалуйста.

Он погрузил в ее лоно два пальца и принялся двигать их взад-вперед, делая ее желание невыносимым.

– Моя рука намокла, – с гордостью произнес он.

– Оближи меня. Прошу. – Она хотела ощущать его пальцы и прикосновения его горячего языка. Он нужен был ей весь, без остатка. И все же она подозревала, что никогда не сможет насытиться им.

Но вместо того, чтобы выполнить ее просьбу, он отодвинулся от нее.

– Нет! – вскричала она. – Что ты делаешь?

– Раздеваюсь. – Он стянул с себя джинсы и отшвырнул их в сторону.

О!

– Скорее!

Но он не торопился.

Она не могла сдержаться, извиваясь на постели, а он наклонился и принялся шарить по полу.

– Рейес?

– Презерватив. – Он выпрямился, держа в руке серебряный пакетик, сверкавший в лунном свете.

– Значит, ты все-таки об этом думал?

– Купил сегодня утром. Знал, что не удержусь.

Пакетик исчез, и она услышала, как зашуршали простыни. А затем его пальцы снова проникли в ее лоно. На этот раз целых три.

– Боже, да. Да.

А затем он приник к ее губам, дразня ее страстным поцелуем. Их языки сошлись в неистовой схватке.

Как же это было восхитительно. Волшебно. Он терся о ее тело горячим и твердым пенисом. Она вдруг заметила, как снова сверкнуло что-то серебристое, и он блаженно застонал. Даника подумала: «Еще один презерватив?» Вряд ли. Зачем ему сразу два. Что… зачем… О боже. Он покрывал горячими поцелуями ее тело, опускаясь все ниже, торопясь попробовать на вкус ее возбужденное лоно.