Средневековая история. Первые уроки - Галина Гончарова Страница 74

– Я же ничего не сделал, ваше сиятельство. Даже не пообещал поговорить с Марион.

– А она не дура. Сама поймет.

Лиля опустилась на резную скамейку темного дерева, выпрямилась.

Как говорила одна старая балерина, осанка из коровы королеву сделает. И наоборот – тоже.

– Ваше сиятельство, мне говорили, у вас есть какие-то дела с этим ювелиром, Хельке…

– Да, достопочтенный.

Деревня, млин! Главное – не показывай, что злишься.

– И я был искренне удивлен. Высокородная дама не брезгует общаться с эввиром… безбожником…

Лиля мысленно перекрестилась. Хоть и не верила в бога. Но за такое не жалко.

Не скажи ей девочки про богослужение – кто бы посмел? Она бы все проспала. И сильно повредила своей репутации. А это не есть хорошо.

– Достопочтенный Торий, деньги не пахнут. А у Хельке есть отличные идеи. Я же, как графиня Иртон, могу помочь ему. Он делает такие серьги, если бы вы видели.

– Он мог бы и ко мне прийти с этим вопросом. – Барону на ладонь опустилась сережка с жемчужинкой. Торий разглядел замочек и присвистнул. – В столице это оценят.

– Да где угодно оценят, достопочтенный Торий. Поэтому Хельке надо любить и создавать ему все условия… Разумеется не без выгоды для себя.

Лиля и Торий переглянулись.

Вслух это сказано не было. Но…

– А где моя доля? Я тут мэр или хвост собачий?

– Самим мало. Так что можем тебе отслюнить. Но при полном содействии.

– А если я вам покажу, где раки зимуют?

– А если я мужу отпишу? Я графиня или хвост собачий?

Несколько секунд два взгляда сверкали так, что казалось, храм заполнился стробоскопическими вспышками. Потом Лиля улыбнулась и опустила ресницы.

Пусть. Мэр далеко не дурак. Сам поймет и сам придет за деньгами. Но – сколько она пожелает дать.

Пастор появился неожиданно. На фоне солнечного диска, в своей зеленой рясе. И запел.

Было удивительно тихо. Слов Лиля не понимала. Но ей понравилось. Тихо, красиво, приятный мужской баритон…

Все молчали. Пастор пел. Громко и красиво, приветствуя утро. Лиля слушала. И даже чуть-чуть задремала. Хорошо. Что-то привычное было в этом…

Незаметно накатил новый кусочек воспоминаний.

Маленькая Лиля. Не Аля, а Лилиан Брокленд.

Почему маленькая? Потому что рядом отец. И она смотрит на него снизу вверх.

– Папа, а мы сегодня идем в храм?

– Да, малышка. Ты у меня такая красивая.

Лиля оглядывает себя. Розовое платьице, опять розовое… Да что у них тут – свинский грипп? Все розовое, как свинюшка.

Или это просто в детстве у Лили отложилось, что розовый цвет ей идет? И теперь она хотела стать красивее?

Кажется, да.

Темные улицы почти не запоминаются. Но огни свечей, голос пастора, вкус чего-то терпкого во рту…

Ей нравится в этом месте. Лилиан Брокленд нравилось. А сегодняшняя Лиля просто вспоминала ее ощущения. Разум был новый. А вот то, что прописалось в подкорке, на уровне рефлексов…

Ладно. Местные попы должны быть хорошими психологами. Пусть лучше ей будет приятно, чем тошнотно.

Служба длилась не слишком долго. Минут сорок по Лилиным меркам. Не больше.

И пастор начал обходить всех сидящих, осеняя каждого знаком и вкладывая в рот что-то специальной длинной ложкой.

Лиля мысленно выругалась. Ладно. Один раз перетерпит. Вон у нас сколько идиотов мощи облизывают – все вроде как живы? Или просто никто заболевших не считал? Да и она в первом ряду. Так что ложку почти никто не облизал до нее.

Один раз она общественную ложку перетерпит. Постарается быть аккуратней.

Но взгляд пастора и так вспыхнул изумлением, когда дело дошло до Лили:

– Дитя мое, я не видел вас раньше.

– Я…

– Задержитесь после службы, прошу вас.

А вас, Штирлиц, я попрошу остаться… Чтоб тебе пропасть, заразе!

Лиля покорно кивнула, осторожно сняла губами с ложки что-то белое, вроде несоленого творога, постаравшись не коснуться ее. Противно.

Интересно, деньги с собой есть?

Есть. Девочки вчера не взяли, она так и положила кошелек. Есть.

Больше пары серебряных она на храм не пожертвует. Без базара!

Пастор Лейдер был весьма интересным мужчиной. Высокий, темноволосый, чем-то напоминающий кардинала Ришелье. Того самого, в исполнении Ланового. Симпатичный.

Но Але никогда не нравились красавцы. А вот Лилиан Брокленд…

На миг Лиля позволила себе расслабиться. Улыбнулась тупой улыбкой. Тело привычно осенило себя знаком Альдоная.

– Благословите, светлый.

– Альдонай да осенит тебя своим крылом.

Лиля склонила голову. Официальная часть закончилась.

Теперь бы еще деловую не затягивать, потому что трактирщик с семейством ждали ее снаружи. Лиля попросила. А мужчина не стал спорить, понимая, что за знатную госпожу его в землю зароют. Можно было бы оставить одних крестьян. Но… лучше, чтобы было больше свидетелей.

Чем-то пастор Лиле не нравился.

Ладно. Кушать его и не требуется. Перетерпим.

– Дитя мое, я не видел вас раньше…

– Я недавно приехала и скоро уеду, – спокойно объяснила Лиля.

– Я бы запомнил такую очаровательную женщину.

Лиля чуть на пол не села. Тушка в сто кило – очаровательная? Что же тебе такого надо?

– Я только на ярмарку. И не могла оставить свою душу без очищающих обрядов, – Лиля усиленно хлопала ресницами.

– Ваше сиятельство…

– Графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон.

– Я польщен нашим знакомством. Я – пастор Симон Лейдер.

Лиля чуть склонила голову. А пастора несло, как после селедки.

– Надолго ли такая очаровательная женщина задержится в нашем городе?

– Ненадолго.

– Но я надеюсь, вы будете посещать и ежедневную службу?

Лиля пожала плечами. Но промолчала. Пока…

– Благочестие – это очень важно для женщины.

Минут пять пастор разливался, как он надеется в лице Лили обрести поддержку, как ему было приятно, когда он увидел очаровательную женщину в первых рядах.

Лиля молчала. Но когда пастор попытался завладеть ее рукой, осторожно извлекла кисть из цепких пальцев.

Неужели?

А почему бы нет? Обет безбрачия тут начинается только с альдона [14]. А до того – сколько влезет. И с кем захочется. Даже претензий не будет. А личный духовник графини Иртон – это круче, чем пастор захолустного городка, в который и ездить-то будут только ради ярмарки.