Бастард. Скиталец - Игорь Ковальчук Страница 74

Первые ряды войска Филиппа-Августа зашевелились.

Дик привстал в стременах. Прищурился.

— Прикрыться щитами! — приказал он. Его голос легко перекрыл солдатское брюзжание и ругань сержантов.

Те, кто посообразительнее, последовали совету; те, кто поопытнее, подчинились приказу. А остальные под ответным смерчем стрел, обрушившимся на отряды короля Англии, остались совершенно беззащитными. Дик не поднял щит, даже не отстегнул его от седла. Его окружала нерушимая сфера магической защиты, но окружающие об этом, конечно, не знали. Лишь косились на сеньора с удивлением и уважением.

Французы стреляли из арбалетов. Сила арбалета чуть больше, чем у лука, но из него не так удобно вести «навесную» стрельбу — то есть по дуге. Короткие и толстые арбалетные болты разбивали щиты и прошибали кольчуги (что уж говорить о кожаных доспехах), но лишь в случае прямого попадания. При падении с высоты убойная сила стрел уменьшалась.

И перезаряжать арбалет приходилось дольше, чем натягивать лук. Ко второму залпу воины Ричарда Львиное Сердце подняли щиты все без исключения, а третьего ждать не стали. Командиры скомандовали атаку, и пехотинцы, знающие, что из арбалета тем сложнее отправлять стрелу по дуге, чем короче расстояние до цели, бросились вперед. Не желая оставлять своих людей, Дик собрался пришпорить коня и лишь на миг задержался на месте — оглянуться на холм, где развевалось королевское знамя со львом. Там в седле своего боевого коня, король, одетый в черные доспехи наблюдал за ходом боя. Похоже, он не собирался вступать в битву.

Герефорд немного успокоился.

Он ударил пятками и уже на скаку выхватил меч. Неровная линия вражеского войска приближалась рывками. Все колебалось перед глазами, но высматривать, куда направить коня, было не нужно — тот двигался сам, приноравливаясь к бегущим людям. Арбалетчики, видя несущийся на них вал, дали последний залп и побросали арбалеты — от них больше не было никакого толку. У кого оказались под рукой копья или гизармы, нацелили их на бегущих, остальные выхватили мечи.

Армии сошлись, как схлестываются две встречные волны, и разбились на тысячи брызг-отрядов, где все дрались со всеми. В мешанине боя трудно было разглядеть, где свои, а где чужие. У рядовых солдат, конечно, не было нарамников с геральдическими знаками своего короля, и кричали они зачастую на одном и том же французском языке, просто на разных диалектах. Пыл боя слепил глаза, кружил головы, и не всегда можно было рассмотреть, в кого там врубается меч. Именно поэтому солдаты держались десятками, где знали каждого в лицо, и наваливались на противника сразу по двое, по трое.

Они прошли через битвы в Святой Земле. Там было проще — противник, черноглазый и смуглый, болтал на непонятном языке. Но именно там многие поняли, что, если вопить погромче, корчить свирепые рожи и делать вид, что сам черт тебе не брат, врагам сразу становится не по себе. А победа, как известно, зависит порой от мелочей, и даже такая ерунда может сыграть свою роль. Решительно, словно они были бессмертны, воины Ричарда Львиное Сердце рвались вперед.

Дик махал мечом. Конный мечник — оружие куда более страшное, чем пеший. Силу его удара приумножает скорость сорвавшегося в галоп обученного коня. Боевой скакун рыцаря-мага не впервые был в битве. Он превосходно знал, как сбивать с ног людей, и вовсю работал копытами. Те, кто успевал заметить движение лошади, отскакивали с дороги, остальные рисковали погибнуть до того, как познакомятся с оружием наездника. В войске французского короля было предостаточно наемников, умеющих стаскивать с седла вражеских рыцарей. Но с Диком все они терпели неудачу.

Солдаты не могли знать, что дело в заклинании, из-за которого пальцы соскальзывают с седла и трензелей, а оружие не может уязвить врага. Несколько минут Герефорд наслаждался своей неуязвимостью, по потом осознал, что одновременно драться и защищаться магией не в состоянии. Слишком уж сложную магию он использует, трудно совместить ее с необходимой в бою сосредоточенностью.

И англичанин прекратил действие заклинаний.

А вскоре после этого к нему подскочил здоровенный француз — на голову выше окружающих, — вооруженный мечом себе под стать. Огромный клинок в его руках выглядел как обычный меч в руках любого другого мужчины, но из-за этого не становился менее опасным. Наоборот. Дик знал, что в армии всегда ценили солдат, орудующих двуручниками: им платили двойное жалованье и старались использовать лишь там, где без них не обойтись. Неважно, сам ли он углядел неуязвимого конника или его умудрились позвать на помощь, но факт остается фактом — оказавшись рядом, здоровяк махнул своим огромным оружием, норовя разрубить врагу грудную клетку.

Рыиарь-маг не сразу заметил летящий меч. У него уже не было выбора, и он последовал инстинкту — резко отклонился назад. Двуручник со свистом прошелся прямо над лицом, обдав щеку холодным ветерком. Левая нога Герефорда выскочила из стремени, и англичанин не удержался в седле.

Он упал довольно мягко — на тело умирающего — и тут же вскочил на ноги. Испуганный конь взвился на дыбы, и Дик ясно увидел своего противника — он и сам был на голову ниже огромного француза. Отскочив от секущих воздух копыт, Дик развернулся. На него налетели сзади, воя и размахивая чеканом, он даже не успел рассмотреть, кто. Поставил скользящий блок мечом и на возвратном движении рассек врагу висок вместе с краем шлема. От последних ударов чеканом умирающего Герефорд увернулся, но едва не попал под топор крепкого нормандца, рубившегося сразу с двумя противниками. Нормандец, не разбираясь, попытался ударить и своего соратника. Англичанину снова пришлось защищаться.

Когда он отбился от нормандца, до него, наконец, добрался здоровяк с полуторным мечом, и рыцарю-магу стало жарко. Француз наседал, уверенный, что спешенный рыцарь недолго сможет сопротивляться, поскольку конники, как правило, непривычны сражаться пешими. Не экономя силы, он принялся махать огромным клинком, на пути которого редко кто решился бы ставить блок своим меньшим оружием — любая сталь могла лопнуть от такого удара. Меч лорда Мейдаля вряд ли мог пострадать, но опыт прежних лет был вбит в память Дика накрепко. Он избегал прямых блоков, ставил только скользящие, больше уворачивался в надежде, что противник рано или поздно выдохнется.

В бою смертельно опасно уставать. Наверное, он мог бы остановить сметающий удар противника своим магическим мечом, но это стоило бы ему слишком больших усилий. Ревущий француз бесился, снова и снова не попадая по врагу. В какой-то момент он вознес огромный меч над головой и рубанул наискось сверху. Дик чуть поднырнул под клинок в противоположную от удара сторону и шагнул ближе к врагу — отработанное до рефлекса движение, которому научил его Йоркский наставник военного дела. В этот миг он оказался настолько близко от француза, что вражеский меч стал для него совершенно безопасен — слишком длинный, он не подходил для быстрых ударов по цели на расстоянии вытянутой руки.

Впрочем, даже мечом лорда Мейдаля в такой ситуации неудобно было бить. Лишь колоть. Что Герефорд и сделал. Кончик меча, более острый, чем это было принято в Англии и Франции, пробил кольчугу и с хрустом вошел в тело. Рыцарь-маг едва успел отскочить от рукояти полуторника, тяжелой, да еще снабженной заточенным клинколомом, который метил ему в висок. Отскакивая, Дик запнулся и упал на одно колено, чем спас себе жизнь — за спиной оказался еще один француз, на этот раз с топором. Улучив момент, он решил расправиться с врагом, у которого, похоже, было чем поживиться: на шее сверкало золото. Герефорда спасла только случайность. Он отмахнулся от прыткого противника, даже еще толком не поднявшись на ноги, зато вполне успешно.