Знак Лукавого - Борис Иванов Страница 74

На глаза мои легла плотная, не пропускающая ни лучика света повязка. Сразу несколько рук помогли мне занять место в седле. Прозвучали негромкие, отданные приглушенным каркающим голосом Хирама команды, и мы тронулись в путь.

* * *

Мы пробирались в очередное убежище Сизого Хирама всю оставшуюся часть ночи и изрядный кусок наступившего за ней дня. Впрочем, о том, что день наступил, я мог судить только по тому, что ощутил тепло солнечных лучей. Ни малейших признаков света разглядеть сквозь повязку я не мог. Сработана она была, что и говорить, на совесть.

После короткого спуска по петляющей горной дороге большая часть нашего пути пролегала, судя по всему, через изрядно заболоченную местность – если не через болото вообще. Об этом говорил и характерный запах гниющих вод, и доносившееся из-под копыт чавканье влажной почвы, и вскоре давшие о себе знать полчища комаров. Последнее обстоятельство досаждало особенно. Некоторое время я имел основания благодарить Хирама за то, что на физиономию мне был натянут плотный кусок светонепроницаемой материи: он сдерживал армию летучих кровососов. Но немного погодя наиболее сообразительные из них научились с отвратительным писком забираться и под мою повязку.

Кроме этих ощущений в окружающем мире присутствовали и непонятные мне звуки и движения. Откуда-то с небес время от времени доносились крики каких-то тварей, глотки которых были скроены не иначе как из луженой жести, а где-то под ногами по земле суетливо пробегали какие-то немаленькие, судя по производимому шуму, твари. Все это вовсе не добавляло мне ни спокойствия, ни душевного равновесия.

Ни сам Хирам, ни его спутники не проявляли ни малейшего желания беседовать со мной. Они и между собой обменивались только короткими, односложными репликами, почти всегда непонятными мне. Каким-то шестым чувством я ощутил, что над нашим отрядом витает страх быть обнаруженными.

Пару раз нам пришлось спешиваться, и меня за руку переводили с кочки на кочку по каким-то плохо проходимым для конников тропинкам. Затем приходилось подолгу ожидать, сидя на каких-то то ли пнях, то ли валунах, пока к нам, вероятно окольным путем, подведут наших лошадей.

Однако ближе к концу пути удушающий «аромат» болота отступил и сменился свежим запахом леса. Над головой зашелестела листва. Чавканье болотной жижи под ногами сменилось бодрым перестуком копыт по плотной и, видно, накатанной дороге. Еще несколько поворотов, и тепло солнечных лучей сменилось прохладой подземного туннеля. Где-то рядом ощущались еле слышные плеск и журчание водного потока. Прозвучала команда Хирама и, судя по раздавшимся звукам, его отряд начал спешиваться.

Помогли спрыгнуть с коня и мне и наконец-то сдернули с глаз проклятую заслонку. По контрасту с полной тьмой сумерки подземелья, в котором мы очутились, показались мне ярким солнечным днем. Подземелье было просторным, с довольно высокими сводами. Под ними свободно передвигались в полный рост несколько всадников на конях. Всего в пещере сгрудилось не меньше дюжины человек – нас, прибывших, и встречающих. Освещали каменную залу с десяток факелов, укрепленных в ржавых чугунных крючьях, вбитых в покрытые потеками своды. Вход в подземелье, насколько я успел заметить, маскировали скальный козырек, неровная стена снаружи расположенных скал и густой и высокий кустарник.

– Пойдем, – коротко толкнул меня в плечо Хирам. – Не стоит глазеть по сторонам. Тебя ждет кое-что более интересное, чем эти каменные стены.

Я повиновался и зашагал за ним по уходящему в глубь скалы туннелю. Здесь уже приходилось сгибаться в три погибели и постоянно стряхивать с волос и одежды капли падающей с потолка влаги. Сзади меня страховал старательный Джош, не позволявший мне ни задержаться надолго, ни даже оглядеться как следует вокруг. Я всего-то и успел заметить, что туннель, по которому мы пробирались, уходил все глубже вниз и временами пересекался с ответвлениями, уводившими в какие-то боковые, плохо освещенные норы. Пожалуй, убежище Хирама, где я оказался, вполне тянуло на неплохой бункер, в котором мог разместиться целый штаб армии.

В конце туннеля замаячил свет, и мы вышли в освещенную пещеру размером со столовую в типовой квартире какой-нибудь «башни», коими украсились наши города в восьмидесятые годы прошлого уже века. Здесь и вправду меня ждал сюрприз.

* * *

Из-за крепко сбитого, уставленного снедью стола навстречу мне поднялся мой брат Ромка!

Некоторое время я не обращал внимания ни на что другое. Мы с Романом вертели и рассматривали друг друга в разных ракурсах.

Да, прошедшие недели изменили Ромку. Он осунулся, повзрослел. Лицо его изобиловало следами от нешуточных ссадин, а судя по легкой неловкости, с которой он двигался, его рукам и ногам тоже досталось порядком и время зажить его травмам еще не пришло. Мне почудилась даже седина в его кое-как остриженных волосах.

– Садись, – кивнул он в направлении стола. – Нас предупредили, что сегодня ты объявишься. – Наверное, голодный? Мы тут тебе…

Тут он осекся и откашлялся.

– Вот, знакомься… – Он кивнул на вслед за ним поднявшуюся из-за стола девушку. – Это…

– Будьте знакомы, маг, – прервал его своим каркающим голосом старый Хирам. – Моя дочь – Аманеста. Садитесь за стол и чувствуйте себя как дома…

Этой репликой старик порядком разрядил напряжение, воцарившееся было в пещере. Я только сейчас понял, что во время нашей столь трогательной встречи с братом присутствующие – Джош и еще четверо человек, что с самого начала находились в комнате, – стояли в позах ожидания. Ждали то ли команды хозяина, то ли нападения с моей стороны. По всей видимости, встреча мага с его взятым в заложники братом могла, по их понятиям, обернуться или попыткой освобождения заложника, или возмездия за нанесенное магу оскорбление. Бог весть чего они от меня ожидали – может, того, что я примусь метать фаерболы или просто начну демонстрировать им чудеса боевых искусств… Но все вроде шло к тому, что дело обойдется миром.

Я занял место за столом и еще раз окинул комнату взглядом. В этом, скорее всего, естественного происхождения помещении было обозначено некоторое стремление к уюту. На стенах висели огромные венки из местных цветов и охапки трав, источавших аромат, немного смягчавший колодезный дух подземелья. Вдобавок к этому в воздухе ощущалось присутствие струящейся откуда-то со стороны влажной свежести – приятной и бодрящей. Входы в пещеру (их было три) закрывались довольно искусно сработанными дверьми из тяжелой древесины. Пол покрывали свежие циновки.

Я не сразу понял, что за источник освещает внутренность пещеры. Факелы в кольцах, вбитых в стену, не горели. А сам свет, наполнявший помещение, был зеленоват и переливчат. Только немного спустя я понял, что свет этот и влажная свежесть вливаются в пещеру через широкий пролом – «окно» в торцевой ее стене, а за «окном» этим весь окружающий мир отгораживает от пещеры стена низвергающейся откуда-то сверху воды. Пролом в стене выходил прямо под «бороду» приличного водопада. Через эту «бороду» и струился сюда солнечный свет, преломляясь и создавая переливающийся рельеф освещенных поверхностей.