Эффект преломления - Диана Удовиченко Страница 74

Мы с монахами присоединились к бойне.

Батюшки отстреливали упырей одиночными, изредка взмахивали распятиями, вполголоса произнося молитвы.

На меня прыгнула фигуристая упырица в белом платье, клацнула зубами прямо возле шеи, но, что-то почуяв, отпрянула. Размахнулась автоматом, как дубиной.

— Что, патроны кончились? — ласково спросил я, уклоняясь от удара и поднимая водяной пистолет.

Струйка святой воды попала девке на шею, потекла по телу. Вампирша завизжала, стащила с себя платье, потом принялась сдирать покрывшуюся волдырями плоть. Груди, словно две огромные переспелые груши, стекли, обнажая ребра, упали на пол, да так и остались прозрачными пузырями имплантов лежать в луже слизи.

— …святителя Николая архиепископа Мир Ликийских, чудотворца, — речитативом приговаривал неподалеку отец Григорий, всаживая распятие в глаз черноформенного мужика с кошачьей мордой.

Метрах в пяти от него отец Константин, матерясь, колол стилетом девицу в каске.

Отец Николай с отцом Федором рванулись к лестнице, которая вела на маленькую площадку. Там на стене, в стеклянной коробке, висел свернутый пожарный шланг. Высадив локтем стекло, один монах размотал кишку, направил ее на отряд венгров. Второй отвернул вентиль в стене, и в зал хлынула вода.

— Боже великоименитый, творяй чудеса, им же несть числа! — заорал отец Федор, подставляя крест под воду.

В зале раздались крики: струя причиняла упырям боль. Отец Николай, оскалившись не хуже вампира, прицельно направлял ее на венгров, отец Федор продолжал ритуал водоосвящения в гидранте:

— И даждь пиющим от нея и приемлющим и кропящимся ею рабом Твоим пременение отрастем!

Упыри внизу превращались в пузырящуюся массу. Монахи сумели уничтожить уже не меньше двух десятков, когда вампирша в белом платье доползла по стене до щитка и перерезала шланг. Отец Николай сбил девку выстрелом, но поздно: святые отцы лишились совершенного оружия.

Мастер Чжан на галерее схватился сразу с тремя венгерскими боевиками. Они долго отстреливались от деда, но тот уклонился от всех пуль, подобрался вплотную и навязал противникам рукопашный бой. Глава киан-ши по-прежнему не перевоплотился, дрался голыми руками. Одному венгру он вырвал кадык, второму быстрым движением выдернул позвоночник, третьему свернул шею.

В зале откуда-то появились еще два старика в серых монашеских костюмах. Оба лысые, с дурацкими тонкими косицами на затылках, с козлиными бородками. Один дед был вооружен прямым мечом цзянь, другой — алебардой-дадао. Войдя, они огляделись и разбежались в разные стороны.

— Мастер Хо и учитель Сии! — в полном восторге воскликнул Чонг и опять бухнулся на колени.

Венгерская упырица, воспользовавшись этим, прыгнула на китайца с лестницы, но Чонг чуть отстранился, девка грохнулась на пол.

— Привет, сладкая, — нежно сказал киан-ши и зубами вырвал ей кусок горла.

Хихикая, он добил упырицу выстрелом в висок и поднялся со словами:

— Можно даже не драться теперь. Оружие у них посеребренное.

Между тем старики красиво и со вкусом крошили венгров в капусту. Учитель Сии действовал тяжеленной алебардой то как шестом, то как длинным мечом — ломал хребты и тут же добивал клинком в сердце.

Мастер Хо с мечом порхал по воздуху — куда там девицам киан-ши. Его руки двигались так быстро, что клинок словно превратился в серебристый веер. Под летающим монахом уже громоздилась куча порубленных венгерских упырей.

— Танец, мастер Хо! Танец! — заорал по-русски Чонг.

Остальные киан-ши, не прекращая драки, что-то начали орать на китайском, видимо, тоже танцев хотели.

Старик приземлился, отвесил изящный поклон и начал. Что это был за танец! Он приседал, становился ласточкой, приподнимался на цыпочки, совершал изящные прыжки, достойные балерины Большого, крутил фуэте. Меч в его руках превратился в серебряную молнию, во все стороны летели головы, руки, ноги и куски плоти…

Закончив, мастер Хо снова поклонился и рванул в самую гущу сражения. За ним нырнул и учитель Сии. Втроем с мастером Чжаном они клином врезались в большой отряд венгров.

Я решил, что теперь наши сами справятся. Мне же надо было найти лабораторию. Кто знает, вдруг там сидят обработанные киан-ши, которые вырвутся в самый неподходящий момент? Да и вообще, ее следовало уничтожить, это ведь и было главной целью.

Только сначала пошел проведать Машу.

Конечно, упрямой девицы в тоннеле не оказалось. Пришлось отправляться на ее поиски.

— Шалаву свою ищешь? — Ко мне присоединился Чонг. — Да вон она!

Маша, прижавшись к стене, за кем-то кралась.

— Тебе не кажется, что она не так проста, как кажется?.. Пардон за каламбурчик, — светски заметил упырь.

Я догнал девушку, схватил за плечо. Маша оглянулась, прижала палец к губам, потом указала куда-то перед собой.

Высокая темноволосая женщина в черном длинном платье опережала нас на несколько шагов. Она двигалась так уверенно и неторопливо, словно вокруг была не безумная бойня, а светский раут. Даму сопровождали две упырицы с автоматами.

— Батори? — одними губами спросил я.

Маша кивнула.

Упырицы обернулись, дали очередь. Я схватил Машу, бросил на пол, упал сверху. Рядом, шипя, рухнул Чонг: серебряная пуля царапнула ему плечо.

— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! — заорал я во всю глотку, поднимая кольт.

— Твою мать, что ж ты, сволочь, делаешь! — вторил Чонг, корчась от молитвы и зажимая уши.

Упырицы остановились, задергались. Маша выскользнула из-под меня, хладнокровно сняла правую вампиршу, ранив ее в грудь. Левую добил я.

Пока шла перестрелка, Батори исчезла в дальней двери. Мы вскочили, побежали за ней.

За дверью оказался длинный коридор, мы неслись по нему, но Высшая, конечно, двигалась быстрее.

— Чонг! — пропыхтел я. — Только на тебя надежда!

— Конечно, — фыркнул киан-ши. — Как молитвой глушить, так упырь, а как Батори догонять, так сразу Чонг…

Он на бегу преобразился, расправил крылья, тяжело полетел за Батори — сказывалось ранение. Но вампирша уже стояла перед бронированной дверью, набирала код на дисплее. Дверь открылась, Эржебета скользнула внутрь, казалось, ей удалось скрыться. В последний момент Чонг подставил ногу и с силой вдавился вслед за Батори.

Когда мы подоспели, дверь сорвало с петель, вынесло изнутри сильным ударом, едва не сбив нас с ног. Мы вбежали в небольшую, обшитую листами бронестали комнату и увидели Чонга с Батори, которые, сцепившись, катались по полу. Киан-ши тузил вампиршу по лицу. Та извернулась, отшвырнула китайца. Чонг ударился о стену с такой силой, что оставил в ней вмятину.

Батори вскочила на ноги, зашипела. Я поднял распятие, посмотрел Эржебете в глаза — зеленые, как изумруды.