Преторианец - Валерий Большаков Страница 74

– Посторожи, служивый! – бросил он властно, и растерявшийся вигил принял монету.

Лобанов прошагал прохладным коридором курии и выбрался во внутренний двор. В тени галерей толклись вигилы числом до контуберния. Двери в темный таблин, занятый префектом Немауса, были открыты. Префект восседал за столом и что-то торопливо строчил пером на папирусе. У одной стенки выстроились шесть ликторов [124]в пропотевших туниках, а в стене напротив имелась бронзовая решетка, за которой стоял бледный от злости Эдик Чанба и выкрикивал нецензурщину.

– Что здесь происходит? – резко спросил Лобанов, входя в таблин.

Префект глянул исподлобья. Потянулся, отвалился в резном кресле, усмехнулся.

– Все пожаловали? – спросил он и перевел взгляд на Эдика: – Ты сказал правду, варвар! Они все пришли! Стража!

– В чем его обвиняют? – спросил Лобанов, сдерживаясь.

– Этот варвар, – затянул официальным голосом префект, – украл коня ценной породы у самого префекта претории Публия Ацилия Аттиана!

– Что ты несешь, канцелярская крыса! – заорал Эдик.

Лобанов сделал ему знак молчать.

– Вот мое удостоверение! – сказал он и сунул под нос префекту клочок кожи с императорской печатью. – Мы посланы сюда по приказу префекта претории, и если всякие хорьки в тогах будут нам мешать, у нас будут все основания полагать, что данные хорьки суть враги народа и повинны в преступлении против Рима и Августа! В таком случае эти самые хорьки будут вывернуты наизнанку! Понял?!

– Стража! – заблеял префект.

Ликторы заметались, но под прицелом арбалета Гефестая замерли в аллегорических позах. В дверь вломились вигилы, ширкая мечами.

– Взять их! – скомандовал префект окрепшим голосом.

Лобанов перешел от слов к делу. Он перепрыгнул через стол и, ухватив префекта двумя пальцами за нос, приставил меч к его горлу.

– Всем стоять! – гаркнул он. – Бросить оружие!

Вигилы замешкались, тогда Лобанов надавил лезвием. Горло префекта защекотала струйка крови.

– Бдоссте одужье! – прогнусавил префект.

Хмурые вигилы пошвыряли мечи.

– Гефестай!

Кушан подошел вразвалочку к решетке и спокойно сказал Эдику:

– Отойди в сторонку…

Повернувшись боком, Гефестай нанес ногой сокрушительный удар. Решетку вынесло, как тараном, и Эдик вышел, отряхивая пыль.

– Меч где? – по-прежнему спокойно спросил его Гефестай.

– Вот! – Эдик присел и вытащил из-под стола свой меч.

– Уходим! – приказал Лобанов. – Ты с нами!

Префект затрепыхался, тогда Сергей передал его Гефестаю. Кушан молча взвалил выборное должностное лицо на могутное плечо и потащил к выходу.

– Ничего с вашим префектом не сделается! – успокоил вигилов Сергей. – Прогуляется за город и вернется полный сил!

Курию четверка покинула бегом. Префекта, взятого в заложники, кинули поперек седла. Постовой вигил дернулся за мечом, но Гефестай с таким укором посмотрел на него, что тот быстро передумал.

– Ходу! – рявкнул Лобанов.

Вороных понукать нужды не было. Таким конякам только волю дай, сорвутся как ветер! С дробным топотом высекая искры из каменных плит, кони понесли гладиаторов к западным воротам. Стражники не успели как следует глаза выпучить, а четыре вороных пролетели мимо будто баллистой пущенные.

Промчавшись с милю, гладиаторы придержали коней и отпустили префекта. Ослабев, тот сел на жирный афедрон.

А воссоединившаяся четверка свернула на чистую, словно подметенную виа Домициа и поскакала к Нарбо Мартиусу.

3

Нарбо Мартиус

Подул ветерок с моря, и природе полегчало. Дорога шла склоном холма, поросшим тимьяном, ракитником и куманикой. Выше шумели сосны, ниже вразброс росли серо-зеленые дикие маслины, вдали тонкой полосой синело море.

Нарбо Мартиус открылся сразу – стандартная фортеция, но победней арелатской. Только базилика пламенела черепицей, прочие сооружения были покрыты тростником.

Проехав под арку ворот, Лобанов впервые увидел вместо каменных стен деревянные срубы.

– Чем дальше в лес, – глубокомысленно заметил Гефестай, – тем больше дров!

От очагов тянуло горящим конским навозом, Лобанов принюхался и скомандовал:

– Перерыв на обед!

– Рады стараться! – козырнул Гефестай.

– Ищем заведение побольше и почище! – ввернул Искандер.

– А оно тут одно! – Эдик показал на вывеску постоялого двора.

Заведение называлось «У орла» и выглядело солидно – выстроено из добротного камня, крыто черепицей, поставлено буквой «Г». Платная конюшня превращала «Г» в «П», а высокий забор с воротами замыкал двор в четырехугольник.

Въехав в ворота, гладиаторы первым делом устроили коней. Конюхи – два розовощеких молодчика в истрепанных туниках – с поклонами приняли вороных.

– Держи!

Лобанов кинул серебряный денарий. Молодчик поймал монетку.

– Накормить коней отборным зерном, – велел Сергей, – потереть, почистить, напоить! Сделаете все как надо, будет вам еще один денарий!

– Сделаем!

Гладиаторы прошли в триклиний. Правда, никто из посетителей не вкушал лежа – трапезничали, сидя за длинными дощатыми столами, выскобленными дожелта. Видать, именно в Нарбо Мартиусе проходила невидимая линия фронтира, разделяющая освоенную территорию и Дикий Запад империи. Здесь же, в трапезной, Лобанов впервые увидал настоящих галлов – не рабов, а туземных жителей, бывших хозяев этих мест, которых римляне попросили подвинуться. Галлы выглядели по-разному. Были среди них высокие блондины и брюнеты росту среднего. Длинные волосы свои галлы мазали каким-то раствором и зачесывали назад. Знатные брили щеки, оставляя усы, свисавшие кошачьими хвостами и закрывавшие рот.

Галлом был и хозяин постоялого двора, звали его Акко сын Каваринта. Обряжен он был в подобие блузы и широкие штаны до колен. На поясной цепи, куда иные вешали меч, Акко держал объемистый кошель из потертой кожи.

– Милости просим! – засиял Акко. – Есть жареная оленина, бобы с подливкой…

– Тащи! – велел Гефестай.

– Что пить будете?

– А что у тебя есть? – вопросом ответил голодный сын Ярная.

– Могу предложить молодого вина урожая прошлого года или корму.

– Корма? А это что еще такое?

– Пиво! – заулыбался Акко.