Наследница древней магии - Светлана Казакова Страница 74

Желая убежать от кошмарного сновидения, я наконец-то проснулась и обвела взглядом комнату. Сквозь шторы проникали лучи рассветного солнца. А рядом со мной, крепко обнимая меня, лежал мой супруг – теплый и совершенно настоящий. На глаза навернулись слезы счастья и облегчения. Я попыталась прижаться к мужу еще сильнее и нечаянно его разбудила. Может, уже пора вставать? Все равно я сейчас больше не засну.

– Куда ты? – Доминик перехватил меня за талию и притянул обратно к себе. – Еще слишком рано.

– Я… не хотела тебя будить, – призналась смущенно.

– А я не хочу тебя отпускать…

Он ловко развернул меня так, чтобы я оказалась на спине, а сам навис сверху, надо мной. Провел ладонью по моей щеке, заправляя за ухо локон, наклонился и скользнул губами по моим. Легкая мимолетная ласка, но даже от нее у меня кровь забурлила. Захотелось большего, прямо сейчас, не откладывая. Я выгнулась под ним, обхватила обеими руками за шею и притянула к себе его голову, чтобы поцеловать уже самой, горячо и страстно, так, что сами собой закрылись глаза и поджались пальчики на ногах.

– Моя Минни такая смелая… – довольно проурчал мой мужчина, когда мы оторвались друг от друга, чтобы глотнуть немного воздуха. – Уверена, что останешься такой и далее? Не испугаешься?

– А ты проверь, – подсказала я, дразняще показывая ему скользнувший между губами кончик языка.

В ответ супруг зарычал и поцеловал меня снова, одновременно с этим перехватывая мои запястья и прижимая обе мои руки к постели за головой. Теперь я вся была целиком и полностью в его власти – припухшие от поцелуев приоткрытые губы, тело, скрытое лишь тканью ночной рубашки, которая еще вчера казалась мне донельзя скромной, даже пуританской. Но сейчас, когда ее ворот сбился набок, открывая плечо, а подол задрался почти до бедер, от скромности и следа не осталось.

– Дерзкая девчонка… Попалась наконец… Теперь я тебя не отпущу…

– Не отпускай… – выдохнула я, подставляя шею под жаркие прикосновения губ. – Ни за что… Никогда…

Больше всего я боялась, что нам кто-нибудь помешает. Постучится в дверь моей спальни, потревожит – мало ли кому понадобилась рано утром едва объявившаяся во дворце королева. Но за дверью все было тихо, и я, не сдерживаясь, повторяла сквозь стоны имя единственного для меня мужчины, который прямо сейчас, на этой постели, делал меня счастливой. Любимой. Принадлежащей ему не только душой, но и телом.

Моего Доминика.

– Ты в самом деле не хочешь оставаться королевой Ангориана? – спросил он меня позже, когда я, одевшись самостоятельно, как уже привыкла, была готова к тому, чтобы выйти из ставшей нашим ночным убежищем комнаты.

– Не хочу, – решительно ответила я. – Но… как же нам теперь быть? Придумаешь что-нибудь?

– От своих осведомителей я слышал, что существует артефакт, который выбирает истинного короля. Правда, его давненько никто не видел. Видимо, прежний король куда-то запрятал.

– Почему?

– Потому что уже не достоин был того, чтобы зваться истинным королем? – хмыкнул мой супруг. – Ты знакома с теми, кто идет в списке после тебя? Знаешь, где они могут быть сейчас?

– Нет, – отозвалась я, надеясь, что хотя бы до них убийцы не добрались.

– Что ж, остается еще Клаус Майер.

– Но он бастард, а потому по закону не имеет права на трон…

– Закон – это одно, а древний артефакт – другое. Если он признает Майера, никто не возразит. Как ты считаешь, выйдет из этого молодого человека достойный правитель?

– Кто знает? – пожала плечами я. – Вот только как найти этот артефакт? Что, если его уничтожили?

– Предоставь это мне, – обнимая меня, произнес Доминик. – Я найду и артефакт, и Ратцингера. Ему не скрыться.

И я, целуя его в ответ, поверила каждому слову.

А затем нам пришлось отправиться на похороны короля Ганселя. Погребальная церемония проходила в том же самом храме, где едва не случилась моя свадьба и где его величество простился с жизнью, которую так хотел удержать даже ценой чужой души. Души его внука Клауса Майера, который тоже был там, с отсутствующим видом глядя на гроб, в котором лежало тучное тело монарха.

Явился на похороны и дядюшка. После того как гроб отнесли в каменный королевский склеп, я вызвала родственника на разговор, и тот попытался встать передо мной на колени, клятвенно уверяя, что не знал ни о готовящемся ритуале, ни о том, что матушка была в плену. Я ему не поверила, но доказательств против него у меня не было, так что отослала его восвояси, пригрозив, что за ним будут неотлучно наблюдать, и если он ввяжется в какие-нибудь интриги или кому-то навредит, то отправится прямиком в тюрьму, где и окончит свои дни.

А позже, когда придворные угощались поминальным обедом, приехала матушка. Ее привез господин Ветцель, в котором я, даже зная правду, упорно продолжала видеть провинциального дворянина и доброго друга нашей семьи. Когда я наконец-то смогла обнять родительницу, слезы хлынули у меня из глаз – так я за нее переволновалась и соскучилась.

– Ты совсем взрослая стала… – проговорила она, близоруко вглядываясь в мое лицо. – Вот уже и замуж вышла… Еще немного, и сделаешь меня бабушкой… Ох, Эрмина… Моя девочка, как же мне было за тебя страшно…

– Все хорошо, мама, – утешала я ее, прижимаясь к теплой материнской груди под жесткой тканью накрахмаленного платья. – Теперь все будет хорошо… Обещаю тебе, мы больше никогда не расстанемся.