Кровь драконов - Юлия Сергачева Страница 74

Какая же она огромная…

Это не Стена Мрака, это целая вселенная тьмы вливается в наш мир. Чудовищная амеба, ощупывающая пространство вокруг себя липкими ложноножками. Распухает, растет, ширится… С каждым днем. Рвет призрачную золотую сеть, сплетенную усилиями поколений всадников и драконов…

Стена Мрака — сущность необъяснимая и непостижимая, как многое в нашем мире. Никому еще не удавалось добраться до нее, хотя все знают о ее существовании. Говорят тот, кто совершал страшные преступления, после смерти вольется в эту мерзостную сущность, станет ее частью…

Только драконам и их всадникам позволено видеть ее при жизни. Наблюдать, как она неотвратимо увеличивается. Чувствовать смертоносное дыхание постоянно… Сомнительная привилегия.

Как-то зимой, будучи в подозрительно благодушном для него настроении, Закир затронул эту тему. Ссылаясь на какие-то давние источники, уцелевшие с древнейших времен, он утверждал, что Стены этой и в самом деле не существует, как таковой, ибо она ирреальна и необъяснима с точки зрения физики и обычного здравого смысла. Но при этом Стена все же существует, раз ее видят Птенцы. Как существуют драконы, троллины и лесная нежить, поскольку наш мир способен овеществлять нереальное, но обладающее силой — ненависть, любовь, страх. Талант. Зло. Наши предки заметили это и сумели вытеснить Зло за некий заслон, не существующий в реальном мире. Для охраны границ плененного зла якобы и был заключен договор между людьми и драконами. Но если заслон лопнет, на землю опустятся самые настоящие темные времена.

Ученый говорил, что эпоха наступит страшная, как в прямом смысле — Тьма, она и есть Тьма, — так и в переносном, обозначающем начало смутного и жесткого времени, когда люди забудут о разуме, доброте и милосердии, озабоченные необходимостью выжить… На это утверждение Вевур, тоже на редкость разговорчивый в тот день, флегматично заметил, что для некоторых обычных, умных людей не обладающих драконами, даже нет необходимости воочию убеждаться в существовании Стены Мрака, ведь они и так знают, что с гибелью всех талантливых, способных, неглупых представителей рода человеческого неизбежно воцарится хаос и темные времена. Это очевидно и подтверждено исторической практикой неоднократно. Вспомним хотя бы Смутные годы после Великой войны, когда были сведены под корень почтя все драконы со всадниками, и убиты под горячую руку те, кто хоть в малейшей степени отличался от привычного образа обывателей, а уцелевшие одиночки все равно не могли ничего предпринять. И уже сейчас многие, хоть и не видят своими глазами разрастающуюся Тьму, тем не менее остро чувствуют ее наступление…

А мы видим. Своими глазами. При этом ощущая полное бессилие перед надвигающейся волной.

… Молчит дракон.

Перелив оттенков порубежья и обычный мир распахнулся перед глазами. Мир, где нет следов безобразной кляксы на безудержно голубом небе, Где безмятежно сверкает весеннее солнце. Где землю опушила нежная зелень…

Драконьи крылья напряглись, сдерживая падение, и чуть дрогнули, превращая полет в парение. При желании исполин был способен парить под облаками не хуже степной птицы. Особенно, если ему, как и мне не хотелось домой. Редкое единодушие в нашем настрое.

Четыре крылатых силуэта барражировали пространство немного ниже нас, слишком далеко, чтобы опознать. А еще два дракона над Городом кружили размеренно и монотонно, как заводные. И сезона не прошло, как появились в небе эти постоянно сменяющиеся сторожа, патрулирующие улицы, но все уже привыкли к ним, перестали обращать внимание на их присутствие, смирились. А ведь еще совсем недавно в газетах и на улицах не стихали горячие споры и дебаты на тему — а имеет ли право Гнездо вмешиваться в жизнь Города и так ли уже необходим дополнительный контроль с его стороны, в то время как само Гнездо по-прежнему не позволяет горожанам знать, что происходит в его стенах…

Многое изменилось с осени. Словно с осенними листьями опали добрые, старые времена, и перемены, как обнаженные сучья, коряво расчертили нашу жизнь. Зимой все вроде бы притихло, но не успокоилось и казалось, что под тягостным оцепенением вызревало что-то, вряд ли сулящее добро всем нам…

Впрочем, зима закончилась.