Дверь ВНИТУДА - Юлия Фирсанова Страница 73

Ни вампир, ни кайст не казались мне любителями темпераментных выяснений отношений на повышенных тонах а-ля мавританские страсти, поэтому я решила немножечко вмешаться. Если не вовремя и не в свое дело влезу, лучше потом извинюсь. Оба ведь много для меня делали, так что долг платежом красен. Я торопливо постукала туфлю о туфлю, аккуратно убрала их на полочку и двинулась грудью на амбразуру. Рывком распахнула дверь в соседнюю квартиру.

Ледников равнодушной статуей со скрещенными руками высился в коридоре, Конрад, отслеживающий происходящее с полубрезгливым-полувеселым любопытством, вальяжно растекся по стене, как по вертикальному дивану, в проеме арки гостиной. Это свои. Они молчали. Чужая брюнетистая, чуть перезрелая, фигуристая дамочка с очень хорошим макияжем, в платье цвета платка тореадора скандалила вдохновенно, без пауз для потенциальных оправданий.

— …узнаю последней! Случайно! Если бы Громов не обмолвился, когда ты собирался мне сказать, что переехал? Или ты теперь, Сереженька, по другой части? Рубашку тебе голубую с люрексом подарить?! — хрипловатым контральто с периодическими переходами в змеиное шипение вещала разгневанная особа.

Упс, кажется, меня угораздило напороться на обоже Ледникова. Симпатичная, только сразу видно, что стерва. Или просто очень любит его, вот и ревнует по-черному, до звездочек в прозрачно-зеленых глазах? Интересно, она тоже из «Перекрестка»? Или из осведомленных кругов определенного толка, вроде господина Кольцова? Судя по платью и камешкам в ушках, не бедная дамочка, далеко не бедная. Но новых нервов и любви на денежки не купишь, что ж она так разоряется, себя не жалеючи?

Я чуть-чуть посочувствовала брюнетке, но только самую малость. Куда в большей степени, чем сочувствие, она вызывала во мне странное и все нарастающее, хорошо еще, что в арифметической, а не в геометрической профессии, раздражение. Как она вообще смеет орать в моей квартире на моих… э-э-э… друзей и обвинять их неизвестно в чем? Таким образом истолковав для себя причину злости и признав ее веской, я пошла в атаку, повысив голос. Хочешь, чтобы тебя услышали в многодетной неглухонемой семье, научишься драть горло.

— Сергей Денисович, заселяясь в квартиру, вы гарантировали не только поддержание порядка в помещении и своевременное внесение квартплаты, но и отсутствие беспокойства соседям. Они пожилые люди, плохо переносящие скандалы и крики, — объявила я.

— Прошу простить, Гелена Юрьевна, более подобное не повторится, — извинился Ледников подчеркнуто чопорно, но довольный блеск глаз я идентифицировать успела.

Многие мужчины не любят выяснять отношения и тем паче ругаться с женщинами. Им гораздо проще дать в морду своему же брату мужику, чем попытаться что-то объяснить созданию пола противоположного. Особо не любят они разборок сердечных. Это мне все Стаська рассказывал. Пока не женился, братец тем еще донжуаном был и своих пассий предпочитал передавать с рук на руки друзьям, проворачивая дело таким образом, что не он от нее переметнулся к другой, а девица хвостом крутанула. А если не получалось, то пытался на подольше исчезнуть из поля зрения настойчивой пассии. Ляпнуть же в лицо: «Давай расстанемся, надоела» — было выше сил храброго во всех других сферах брата. Не знаю уж, как у Ледникова с этой бабой-ягодкой, бывшая она или нынешняя, но в любом случае отношения с ней куратор выяснять не рвался. Потому я продолжила монолог в защиту слабого мужского пола:

— Вы вольны принимать любых гостей, однако я еще раз настоятельно прошу учитывать при приглашении вышеперечисленные пожелания.

— Ты кто такая? Старшая по дому? Не маловата ли? — фамильярно перебила меня роковая брюнетка.

— Я хозяйка данной съемной квартиры, — поправила я и скорбно резюмировала: — Боюсь, к моим пожеланиям добавляется еще один пункт: запрет на посещение квартиры этой особой. На территории своей собственности я не намерена терпеть оскорблений.

Теперь уже пышная брюнетка зашипела такой змеюкой, так опасно сузив глаза, да еще и хищно скрючив пальцы с ногтями цвета фуксии, что я задумалась: а успею ли захлопнуть дверь перед носом красотки до того, как она бросится на меня с желанием разодрать в клочья. Фантазия продолжилась зрелищем завязшей ногтями в древесине двери гарпии, и я, не удержавшись, едва слышно хихикнула. Зря! Краля ЛСД рассвирепела окончательно и, взвыв:

— Так это она! — двинулась с неотвратимостью танковой дивизии не на меня, к чему я в общем и целом была морально готова, а на ЛСД.

Конрад весело присвистнул. Я машинально посоветовала: «Не свисти, денег не будет!» — и ощупью пошарила на этажерке сбоку от двери, пытаясь подобрать какую-нибудь вещицу потяжелее, чтобы съездить разбушевавшуюся бабу сзади. Ничего не нашла, кроме двухлитровой бутылки с водой. Сама же ее там забыла, когда цветы в комнатах поливать заходила. Хорошая водичка, отстоянная, с капелькой жидких удобрений, чтобы зеленка гуще перла. Еще целых полбутылки оставалось!

Так что, пока безумная баба не покалечила моего куратора, я единолично приняла решение об экстренном поливе. А то уйдет ЛСД на больничный, кто ж мне ценные советы давать будет и язвить без перерыва на обед? Не тратя более времени на рассуждения о сути вещей, я чуть подала емкость назад, а потом совершила поступательное движение руками вперед, одновременно нажимая на стенки бутылки. В роскошный полет отправилась широкая струя живительной влаги. С самого детства в брызгалки не играла, однако ж навык не забылся. Прав батюшка из анекдота: «Талант не пропьешь, как фисгармонию!»

Черноволосая, громко кипящая яростью дама в красном мгновенно стала очень мокрой. Я хорошо попала. От маковки до туфелек на шпильках водичка распределилась равномерно. Скандалистка, не долетев до куратора пары десятков сантиметров, застыла, как Железный Дровосек, попавший под ливень. Медленно-медленно, будто и впрямь заржавела, развернулась ко мне. В глазах, несмотря на воду снаружи, полыхало пламя пожара.

— На выбор: уходите добровольно, или я вызываю полицию и обвиняю вас в незаконном проникновении на чужую жилплощадь. Участковый мой бывший одноклассник, а начальник РОВД — дядя подруги, — улыбаясь самым любезным образом, предложила я, извлекая из кармана чехол с мобильником, и крутанула его в пальцах на манер кольта из ковбойских боевиков.

Женщина гордо вскинула голову, надменно бросила ЛСД: «Я этого не прощу!» — и выплыла за дверь, попутно попытавшись задеть меня кормой. Я не гордая, подалась назад, пропуская мокрую возмутительницу спокойствия. Дверью она тоже намеревалась хлопнуть, да не вышло, я выставила руку вместо доводчика. А с площадки роковая брюнетка просто испарилась.

Как-то многовато в последнее время вокруг меня не только всяких чудес, обилие которых я только приветствую, а и особ разного пола, способных к нетиповым перемещениям в пространстве. Значит, точно из «Перекрестка» гневная особа, поэтому я деловито предложила куратору:

— Если хотите помириться, самое время догнать свою любовницу. Сюда, уж извините, я ее не пущу. Опасаюсь за целостность обстановки и жильцов, но, думаю, найдете где уединиться.

— Не стоит, мы расстались с Зоей Вадимовной, и мне казалось, я ясно дал ей это понять. Приношу извинения за неприятную сцену, в которой вам пришлось участвовать, — чопорно и неохотно, как нечто малосущественное, объяснил Ледников. При этом взирал на меня так, будто обнаружил на плечах еще одну голову и в настоящий момент гадал, как эта мутация произошла и почему он не заметил ее раньше.