Рыжая некромантка - Анатолий Дубровный Страница 72

– Ага! У меня тоже ничего бы… Хотя… Не знаю… Эти плети светились и огнём горели. Но они были холодные. От них веяло холодом!

Огневушка внимательно посмотрела на подругу и предположила:

– Ты это увидела, потому что холодом выморозила водяника, да? Я так и не поняла, как это у тебя тогда получилось. Может, и сейчас ты заметила, что плети холодные именно потому, что можешь вот так с холодом… Я вот и не почувствовала, только очень испугалась!

– Ага, – кивнула Листик, – я увидела и почувствовала, но эти чёрные своими плетями и меня бы, как Сильву…

– Ты знаешь эту девушку? – удивилась Альен, Листик пояснила:

– Это «мастер замков», она была на сходе. Надо будет рассказать о том, что здесь произошло, Сэму. Ну а пока оставим письмо герцогу.

Листик откуда-то достала лист бумаги и, аккуратно его расправив, положила на стол. Альен в это время подошла к большой открытой топке и со словами «Пусть горят, так будет лучше» загрузила туда весь запас дров, сложенный рядом с камином. Когда огонь заполнил всё пространство топки, девочки взялись за руки, засмеялись и вошли в пламя.

Герцог Алиентэ бегал по своему кабинету в гостевом флигеле губернаторского дворца в провинции Эролт. Сейчас герцог был в растерянности, причиной этому был лист бумаги, что он держал в руках. Потрясая этим листом, Алиентэ хотел выглядеть грозным и разгневанным, но это у него не получалось. Губернатор Данадье хотя был обеспокоен случившимся, едва сдерживал улыбку. А на лице начальника эролтской королевской стражи не отражалось никаких чувств. Здесь же сидела его кошмарная собачка, ранее обнюхавшая злополучный лист бумаги, а теперь почему-то радостно вилявшая хвостом! Впрочем, радость Шули отметил только Тинош и сделал соответствующие выводы, только подтвердившие его догадки.

– Вот! Это лежало здесь на столе! Ночью, когда в этот кабинет, заметьте, кабинет в охраняемом здании, надеюсь, хорошо охраняемом, проникли сначала инквизиторы, а потом вообще неизвестно кто! – грозная речь Алиентэ была больше похожа на жалобу. Намекая на охрану гостевого флигеля, он посмотрел на начальника городской стражи, тот развёл руками:

– Охрана губернаторского дворца и прилегающих строений не входит в задачи городской стражи, которая следит за порядком в городе. Здесь своя стража и не только местная, численность солдат вашей милости не уступает штатной численности охраны дворца. Тут я могу спросить у вас – как вышло, что никто ничего не заметил?

Алиенте растерянно посмотрел на Данадье, замечание Тиноша было справедливым. Его люди не имели доступа к территории губернаторского дворца. Губернатор развёл руками, как перед этим сделал начальник стражи, но всё же пояснил:

– Святая инквизиция пользуется экстерриториальностью, и она не подчиняется светским властям, мало того, она не подчиняется и жреческому совету местного храма. Я так подозреваю, что и совету центрального храма не подчиняются, уж очень они себя нагло ведут. Вам это должно быть известно лучше чем мне.

– Вы знаете, я никогда не интересовался этим вопросом, не надо было. Но я поинтересуюсь у брата, кто заправляет там, кто этими инквизиторами командует! – скривился герцог. – Но меня интересует, как они смогли пройти сюда, что их никто не заметил! И как сюда проникли те или тот, кто оставил это письмо!

Тинош счёл нужным пояснить:

– Магия, среди жрецов-инквизиторов много сильных магов, хотя они это и скрывают. Считается, что маг не может быть в жреческой иерархии, хотя в их высшей жреческой школе магию изучают. И если среди этих инквизиторов, что сюда проникли, не было мага, то сильными амулетами они были более чем обеспечены. Только этим можно объяснить то, что их не заметили штатные маги дворца. Да и ваш маг их не обнаружил.

– А эта девушка? Что пленили жрецы-инквизиторы?

– Сильва, «мастер замков», в своё время обвинённая инквизицией в ведовстве и разыскиваемая как ведьма, – ответил Тинош на вопрос герцога Алинтэ, тот снова скривился:

– Воровка! Да ещё и ведьма! А ведь она почти добралась до кабинета и даже дверь открыла! Выходит, я должен быть благодарен инквизиторам, что они её задержали и тем самым уберегли моё имущество!

– Выходит так, – невозмутимо кивнул начальник городской стражи. Герцог очередной раз потряс листом бумаги и, стараясь быть как можно ехидным, спросил:

– И что вы мне посоветуете с этим делать?

– Я вижу, что это письмо, адресованное вам, но не знаю, о чём там написано? Вы же его так и не зачитали. Только догадываюсь, что там изложены условия выкупа вашего перстня, надеюсь, что они приемлемы для вас.

– Более чем приемлемы! Более чем! – герцог от избытка чувств перешёл на крик: – Тут написано: положите это письмо и выкуп, в размере двухсот дублонов на каминную полку! Это издевательство! Этот вор, что, сам сюда придет?! Наплевав на свою безопасность? Он надеется, что сможет отсюда выйти с деньгами?

– Это будет не вор, а посредник. И вряд ли он не побеспокоится о своей безопасности, хотя я не представляю, как он сделает, – невозмутимо ответил Тинош и посоветовал: – Сделайте так, как написано в том письме. Если это шутка или розыгрыш, то затеявший это своей цели не достигнет. Здесь нас только трое и не в наших интересах рассказывать о том, что здесь происходит.

Герцог не стал возражать, хотя было видно, что ему этого очень хотелось. Достав два увесистых кожаных кошеля из шкафа-сейфа, он водрузил их на каминную полку поверх письма и уселся в кресло, уставившись на мешки с деньгами. Его примеру последовали губернатор и начальник стражи. Полчаса прошло в напряжённом молчании, первым не выдержал герцог:

– Ну и где ваш посредник, я уже не говорю о перстне! Хорошо, хоть нас никто не видит! Дурацкое положение!

– Да, действительно, – поддержал герцога Алиентэ граф Данадье, – это очень напоминает глупую шутку, наподобие тех, что в арсенале уличных фигляров – возьмитесь своей правой рукой за левую пятку, а левой рукой за правое ухо и будет вам…

Недовольные взгляды герцога и графа были направлены на начальника стражи, а тот, молча, смотрел на высокопоставленных вельмож, не зная, что им ответить. Тинош этого бы и не заметил, если бы не всплеск радости Шули. Над каминной полкой мелькнула неясная тень, и мешочки с золотом исчезли, исчезло и письмо. Тинош, не обращая внимания на недовольство герцога и графа, шагнул к камину, на полке над топкой лежал толстый перстень с большой печаткой! Начальник городской стражи указал на кольцо:

– Посредник держит своё слово, посмотрите, ваша милость, это ваш перстень?

Герцог вскочил с кресла, подбежал к камину и ухватил перстень, повертел его в руках, после чего растерянно посмотрел сначала на Тиноша, продолжавшего стоять у камина, затем на Данадье и спросил у того:

– Но как? Сюда же никто не заходил!

– Магия, похоже, похититель вашего перстня, но, скорее всего, посредник, нанял мага, – вместо Данадье ответит Тинош. Алиентэ, словно обессилив, упал в кресло и проговорил, ни к кому не обращаясь: