Ардагаст и братство тьмы - Дмитрий Баринов Страница 72

Олениха-шаманка произнесла древнее заклятие, и в долине реки под горой вдруг расселся берег. Из давно заплывшей трещины в земле поднялась рыжая мохнатая голова с хоботом. Косматый слон восстал из оврага, в который свалился тысячелетия назад. Сломанные кости срослись, заработало могучее сердце. Грозно трубя, земляной бык побежал вверх по склону.

Сигвульф уже начал уставать в борьбе с носорогом, когда на помощь готу пришло заклятие Миланы. Короткое и не очень сильное — волхвиня не могла надолго отрываться от поединка со зверобогом и старухой. Но его хватило, чтобы великан-германец смог, удерживая противника за рог одной рукой, другой всадить ему меч в шею. Обессилевший человек и мёртвый зверь разом рухнули в снег. Привалившись спиной к скале, Сигвульф на миг устало прикрыл глаза. Открыв же их, увидел у своих ног вместо косматого чудовища маленького толстоватого человека в малице и медвежьей шапке, увенчанной головой совы. Бронзовая бляха на груди изображала сову верхом на звере, напоминавшем носорога, но с головой ящера.

— Какой из тебя зверь, жалкий колдун! Ты ещё смел сражаться с воинами! — презрительно рассмеялся гот.

Он поднял глаза к священной скале и увидел там битву гигантов. Носороги уже почти достигли расщелины, когда перед ними, вздымая тучи снежной пыли и оглушительно трубя, вырос рыжий косматый исполин. Один носорог от удара бивней отлетел назад и покатился вниз по склону. Прежде чем он успел встать, в него вонзились копья и мечи подоспевших снизу дружинников. Едва они успели вытащить клинки из туши, на них уже катился сверху с переломанными костями ещё один зверь. Земляной бык схватил его хоботом за рог и ногами сокрушил рёбра. Но в это время третий носорог распорол бедро великану, а когда тот осел на задние ноги, всадил ему рог в брюхо. Обливаясь кровью, гигант повалился на бок с жалобным рёвом.

А снизу уже спешили воины. Носорог бросился на них с дикой яростью. Одного дружинника он ударил рогом так, что спасла лишь кольчуга, подбросил в воздух, а сам помчался вниз с торчащим в теле копьём. Другой дружинник, проворный низкорослый аргиппей, вместе с остальными воинами бросился следом. Оказавшись впереди всех, он прыгнул и оказался на спине носорога. Одной рукой аргиппей вцепился в длинную шерсть зверя, другой же вонзил ему в шею меч. Когда подоспели остальные воины, последний носорог уже лежал неподвижно на окровавленном снегу рядом с трупом шамана, вернувшего было его в этот мир.

В большой светлице царского дома в Суботове над Тясмином было тепло и уютно, хотя снаружи холодный ветер с дождём бил в слюдяные окна. В ограждённом каменной стенкой очаге жарко полыхал огонь. Из взрослых в доме была лишь служанка — пожилая голядинка Милда, недавняя рабыня. Она сидела у очага, а на лавке теснились дети: оба царевича, Ардафарн и Доброслав, две их сестрёнки, сын Сигвульфа Валамир, смуглая непоседливая Рада, дочь Вишвамитры, хитроватый Гермий, сын Хилиарха. Старший царевич золотистыми волосами и отвагой напоминал отца, младший же удался в мать, скромную русоволосую венедку Добряну. А вот самым сильным, хотя и не самым старшим среди ребят был белокурый Валамир.

Сейчас глаза всех были устремлены в красный угол. Там на полке, под вышитыми полотенцами, стояли деревянные фигурки богов. А под ней на деревянной скамеечке восседал сын Вышаты Вышеслав — Вышко. Мальчику недавно исполнилось семь лет, но у него уже проснулся волховной дар. Из взрослых об этом ещё никто не знал, кроме Милды. А из детей первым узнал Валамир. Он и собрал ребятишек во дворце после того, как Вышко рассказал ему, что может видеть происходящее с их родителями на далёком севере. Об этом проведали и трое сыновей Андака, известные драчуны и пакостники, но их в дом не пустили.

Глаза Вышко были полузакрыты, но он ясно видел — не светлицу, а далёкий остров на Ледяном море. Сын великого волхва говорил медленно, негромко, то и дело замолкая:

— Вижу море Ледяное, на нём курган большой. Не из земли, из снега... В нём царь Ардагаст и всё его войско. И царица Ларишка там, и твои, Рада, батя с мамой... И Хилиарх там, и мой тятя...

— Все в кургане? Мёртвые? — вздрогнула Рада.

— В кургане свет... добрый, золотой. Там все живые... А снаружи ветер, метель, сама Яга на большом чёрном олене... И колдуны злые, и черти...

Девочки испуганно заойкали. Валамир спросил:

— А мои мама с тятей где?

— Вижу остров... Большой, весь в снегу... Гора, на ней мёртвые звери — большие, страшные («Мой батя двоих убил, Вышко видел», — вполголоса гордо сказал Валамир)... Пещера... её твой тятя с воинами стережёт. А в ней твоя мама и моя. От них к кургану сила идёт — добрая, солнечная... — Мальчик не без труда подбирал слова. — Ну, словно речка, а вода золотая, и всё видно сквозь неё. И ещё одна речка золотая к кургану течёт — от волхва, он на золотой птице летит... А в кургане горит Огненная Чаша! Свет к свету идёт, огонь к огню... Тятя с мамой хотят курган открыть, рать выпустить!

Мальчик вскочил со скамейки, глаза его возбуждённо сверкали, руки были простёрты вперёд.

— Поможем им! — воскликнул Ардафарн. — А ну, в круг!

Дети спрыгнули с лавки, стали, взявшись за руки, словно в игре. Они знали: так становятся волхвы, когда хотят соединить чародейные силы. Вышеслава за руки взяли, замыкая круг, Ардафарн и Рада. Воин, волхв, женщина — так нужно, это царевич как-то услышал в разговоре отца с Вышатой. Вслед за Вышко дети подняли сцепленные руки и сразу почувствовали, как могучая, но добрая сила входит в них сверху и тут же устремляется далеко на север, сквозь дождь, холод, метель. На миг все увидели снежный курган посреди ледяной пустыни, и своих родных в нём, и две золотые воздушные реки, текущие навстречу солнечному пламени, озаряющему изнутри курган. Золотистый свет озарил божницу, охватил круг детей.

— Боги, Перкунас-Перун, Свайкстикс-Даждьбог, спасите царя Ардагаста, — шёпотом молилась по-голядски Милда. Она думала об одном: что будет, если Зореславич погибнет в северных дебрях, а вернутся Андак с Саузард. Восемь лет назад Ардагаст привёл с верховьев Десны толпу рабов-голяди. За это время они все заработали себе на выкуп. Одни ушли к сородичам в верховья Днепра, другие вернулись на Десну, многие же остались среди росов. Что их всех ждало при царице Саузард? Снова рабство, набеги, невольничий рынок в Ольвии. И Милда звала на помощь Солнце-Царю богов Солнца и Грома.

Вышата был сосредоточен как никогда. Он ясно ощущал, как течёт двумя потоками добрая сила навстречу заточенному в снежном холме огню Колаксаевой Чаши. Чувствовал даже слабенький поток, идущий откуда-то с юго-запада. (Почему-то снова мерещилось лицо сынишки.) Сосредоточили свои силы и трое шаманов. Снеговой купол, соприкасаясь с золотистой преградой, созданной Огненной Чашей, подтаивал. Волхвы позаботились о том, чтобы этот купол изнутри покрылся толстым и прочным слоем льда. Теперь можно было не опасаться, что гора снега обрушится на войско, как только Чаша будет убрана.

Всё было готово. Пятеро волхвов и три волхвини соединили свои силы. Их дружественной мысли не могли преградить путь ни расстояния, ни пурга, ни толща снега и льда, ни злая ворожба Чёрного Быка и его своры. И вот чародейный удар огромной силы обрушился на снежный курган у подножия. В снежной толще появился проход в полтора человеческих роста высотой. Воины расступились, пропуская царя к проходу.