Эпицентр удачи - Дмитрий Янковский Страница 72

Офонарев от всего этого, я перевел взгляд на Артема. Он залег за валуном и меланхолично натягивал наполовину снятый спецкостюм. Через минуту остатки машины начали угасать, а вместе с ними начал угасать и мангал. Стрельба со стороны монолитовцев прекратилась.

– Надо двигать! – спокойно сказал Артем, завершив облачение и надев шлем. – А то чем дальше, тем будет хуже.

– В смысле? – ошарашенно спросил я.

– Началось активное переписывание записей на Пространстве, – пояснил он. – Происходит изменение параметров навигационного коридора. Тут до Монолита рукой подать, поэтому ощущается так сильно.

– Нас что, глючит?

– Нас все время глючит.

– Нет, ты скажи, эти вояки нам пригрезились, что ли?

– Нет. Монолит записал их в реальность, как компьютер записывает данные на жесткий диск. И мы их видели, чувствовали и все такое. Не только мы. Снайперы фанатиков тоже.

– Так эти амбалы могли нас реально убить?

– Конечно. Но никто из них не был рожден женщиной. Все они возникли во плоти с полчаса назад и развеялись бы к утру без следа.

– Так вот почему тварей в Зоне не становится меньше, сколько их ни уничтожай! – догадался я.

– Именно так, – кивнул напарник. – Надо снаряжение собрать, оно, кажется, не пострадало.

Стараясь не анализировать мечущиеся в голове мысли, я нашел свой рюкзак и «Гром», навесил на себя и дождался, когда Артем справится со своим снаряжением.

– Погоди! – все же решил уточнить я, подумав. – Это что выходит? Сейчас совершенно реально может материализоваться любой бред?

– Да. И поменьше думай о всякой фигне. Потому что, напоминаю, команды для Монолита из диспетчерского пункта поступают примерно на тех же частотах, на которых работает человеческое сознание. Если стоять к Монолиту близко, на расстоянии видимости, он интерпретирует твои желания и намерения в точности, как команды, предназначенные для изменения параметров навигационного коридора. Но когда ты далеко, твои вибрации искажаются, обрастают помехами, а в результате до приемных портов Монолита доходит бредятина. Ее материализацию ты только что видел. Кто-то неподалеку подумал о военных, и Монолит тут же выполнил это «желание».

– Вообще-то это я подумал о военных, – признался я. – На меня в гроте такой приступ паранойи накатил, что я выскочил, думая одновременно о всех ужасах Зоны. Но про вояк вспомнил, наверное, отчетливее всего.

– Молодец, – хмуро прокомментировал Артем, потирая ушибленную пинком поясницу. – Еще что-нибудь такое подумаешь, пристрелю. Сейчас огромное число твоих вибраций, вибраций от монолитовцев и прочего пси-излучения достигает Монолита, смешивается и создает помехи. Как он эту белиберду интерпретирует и какие коррективы внесет в реальность – никому не известно. Постарайся очистить башку. Или думай о голых девках, если не можешь не думать ни о чем.

Это был хороший выход! Потому что не думать вообще ни о чем у меня не получалось, а чем больше я старался привести мозги в это состояние, тем больше ужасов они порождали. Думать же о голых девках – легко и приятно. О голых, беззащитных, безоружных...

Не прошли мы с Артемом на север и пятисот метров, как воздух начал ощутимо вибрировать.

– Стоп! – Напарник поднял руку.

– Что такое? – насторожился я.

– Посылка, – коротко ответил он.

После всего произошедшего до меня не сразу дошло, но, судя по тому, что сам Артем вел себя нормально, никуда не побежал и не стал прятаться, эта «посылка» ничем дурным не грозила. Хотя от того, что происходило вокруг, у меня все равно волосы на затылке встали дыбом. Вибрация воздуха усиливалась, пока не перешла в низкое гудение, по траве начали пробегать искры, точно такие же, как испускает аномалия «Электра». Только они не сконцентрировались в одном месте, а змеились повсюду, ничего не освещая, а только углубляя и без того густую темноту. И только я подумал о темноте, как тут же она начала разжижаться. Сначала чуть отчетливее проявились контуры дальних предметов, потом и под ногами стало видно значительно лучше. При этом никакого источника света поначалу я не заметил – светился как бы сам воздух, словно мы оказались внутри колбы флюоресцентной лампы. Но потом свечение уплотнилось, и тучи до самой земли пронзил столб мертвенно-белого света. Артем бодрым шагом преодолел отделявшие от него метров семьдесят и вытащил из свечения, словно из тумбочки, какой-то небольшой предмет. Осмотрел и сунул в набедренный карман спецкостюма. Столб тут же пропал, вместе со всеми воздушными спецэффектами. Словно его и не было.

– Чего стоишь как вкопанный?! – обернувшись, крикнул Артем. – Догоняй, у нас времени в обрез!

– Что это было? – спросил я, уже догадавшись, каким будет ответ.

– Недостающий излучатель прислали, – подтвердил он мою догадку. – Шевели костями, говорю!

Я его догнал, и мы поспешили, едва не рысью, дальше.

При этом я обратил внимание, что вибрация воздуха не прекратилась, а Артем то и дело останавливается, прислушиваясь к ней.

– Ты по звуку, что ли, излучатели ищешь? – спросил я.

– Это не звук. Но ход мысли у тебя верный. Вблизи излучателей во время переписывания ощущаются вибрации самого Пространства. Чем ближе к нему, тем сильнее.

Когда мы начали карабкаться на невысокий пригорок, у меня от этих вибраций уже едва не стучали зубы, а по всему организму перекатывались теплые волны вперемешку с холодными. И при этом надо было еще постоянно думать о голых девках. И ладно бы продуктивно! Но ни одной из них в округе не появилось. Озадачившись, я решил выяснить у Артема причину такой нестыковки.

В ответ на мой вопрос он расхохотался. Через переговорное устройство костюма смех этот преобразился в хрюкающие жутковатые звуки.

– Я специально подбросил тебе такую мысль, – сказал он, – которая точно не материализуется. Чтобы флюктуации работы Монолита не мешали нам.

– Но почему именно голые девки? – еще больше изумился я.

– Эх, Лемур! Ты можешь представить, сколько человек в Зоне ночью думает о голых девках? Почти все, кто не спит! Поэтому эти вибрации, приходящие отовсюду, Монолит интерпретирует не как команду на переписывание Пространства, а как фоновый шум.

– Тьфу на тебя! – насупился я.

– Ты думай, думай! Не отвлекайся.

Но у меня, на самом деле, пропала всякая охота при таких раскладах думать о голых девках. Напрочь. Да и вообще... Сдались они мне!

В голове снова образовался сумбур, и я начал судорожно отгонять совершенно ненужные мысли, например о кровососах или, не к ночи будь сказано, о контролере. Через несколько мгновений я понял, что не властен над мыслями, что лучше уж думать о голых девках... Но было поздно – почти сразу же из грота неподалеку раздалось утробное рычание. Но это не было рычанием кровососа. Судя по голосу, это был именно контролер. Провалиться мне на этом месте!