Дикие карты - Виктор Милан Страница 72

Джоуи с отвращением фыркнул. Он где-то нашел еще пива и был занят тем, что открывал крышку.

— Если бы ты интересовался хоть чем-нибудь еще, кроме коньяка и дешевых девок, то знал бы об этом сам, — ледяным тоном отрезал Дес.

— Расскажите ему то, что рассказали нам, — велел Том.

Когда Тахион будет знать все, он обязательно поможет, думал он. Он не может не помочь.

Дес тяжело вздохнул и начал, сбиваясь с «ты» на «вы» и обратно:

— Ангеллик давно и прочно сидит на героине. У нее сильные боли. Возможно, вы это даже время от времени замечали, доктор? Наркотики были единственным, что помогало ей продержаться день. Если бы не они, боль свела бы ее с ума. Но у нее это не как у обычных торчков. Она употребляла героин в таких количествах, что любой другой наркоман давно отправился бы на тот свет. Ты сам видел, на нее он практически не влияет. Метаболизм джокеров — странная вещь. Вы представляете себе, сколько стоит героин, доктор Тахион? Ладно, вижу, что нет. «Дом Смеха» приносил Ангеллик неплохие деньги, но этого все равно не хватало. Ее поставщик продавал ей в кредит, пока она не оказалась в долгах по уши, а потом потребовал... назовем это долговое обязательство. Или подарок на Рождество. У нее не было выбора. Иначе он прекратил бы снабжать ее. Она со своим вечным оптимизмом все надеялась собрать деньги. Не вышло. Утром Рождества ее поставщик явился за долгом. Мел не собирался вот так просто отдать им ее. Они настаивали.

Тахион жмурился на свет.

— Почему она ничего мне не рассказала?

— Полагаю, не хотела обременять вас, доктор. Не хотела мешать тебе спокойно топить свою жалость к себе в выпивке.

— Ты рассказал об этом полиции?

— Полиции? Угу. Нью-йоркским стражам порядка. Тем самым, которые проявляют поразительное отсутствие интереса, когда калечат или убивают джокера, зато готовы рыть землю носом, когда грабят какого-нибудь туриста. Тем самым, которые с такой регулярностью арестовывают, изводят и допекают любого джокера, у которого хватает ума поселиться где-нибудь за пределами Джокертауна. Возможно, стоило бы обратиться к тому офицеру, который заметил, что изнасилование женщины-джокера — скорее недостаток вкуса, чем преступление. — Дес фыркнул. — Доктор Тахион, где, как вы думаете, Ангеллик покупала себе наркотики? Думаешь, у любого уличного торговца есть доступ к героину в таких количествах, в которых она нуждалась? Полиция и была ее поставщиком. Глава отдела по борьбе с наркотиками в Джокертауне, если говорить точнее. О, полагаю, вряд ли в этом замешан весь отдел. Может быть, убийца и ведет сейчас расследование. Как думаешь, что они скажут, если мы заявим им, что убийца — Баннистер? Думаешь, они арестуют своего? На основании моего свидетельства или свидетельства любого другого джокера?

— Мы возместим ее долг, — бухнул Тахион. — Мы отдадим этому человеку его деньги, или «Дом Смеха», или что там ему нужно.

— Долговое обязательство, — устало проговорил Десмонд, — было не на «Дом Смеха».

— Да что бы это ни было, пускай забирает!

— Она обещала ему то единственное, чего еще не лишилась, — себя, свою красоту и боль. Об этом уже говорят на улицах, если ты умеешь слушать. Где-то в городе состоится совершенно особенная новогодняя вечеринка. По приглашениям. Очень дорогая. Незабываемые впечатления. Баннистер получит ее первой. Он уже давно этого хотел. После этого настанет черед гостей. Таково гостеприимство Джокертауна.

Губы Тахиона беззвучно зашевелились.

— Полиция? — выдавил он наконец.

Судя по его виду, он испытывал сейчас то же потрясение, что и Том, когда Десмонд рассказал все это им с Джоуи.

— Полагаете, мы их волнуем, доктор? Мы — уроды. Мы — заразные. Джокертаун — это ад, клоака, и джокертаунские полицейские — самые жестокие, продажные и некомпетентные во всем городе. Я не думаю, чтобы то, что произошло в «Доме смеха», было запланировано, но это произошло, а Ангеллик слишком много знает. Они не оставят ее в живых, но сначала вволю позабавятся.

Том Тадбери склонился к микрофону.

— Я могу спасти ее, — сказал он. — Эти скоты не видели ничего подобного Великой и Могучей Черепахе. Но я не могу найти ее.

— У нее множество друзей, — сказал Десмонд. — Но ни один из нас не умеет читать мысли и не может заставить человека делать то, чего он не хочет.

— Я не могу. — Такисианин как-то съежился, отстранился от них подальше, и на какой-то миг Тому даже показалось, что маленький человечек сейчас убежит. — Вы не понимаете.

— Ну и слизняк! — выкрикнул Джоуи.

Тадбери наконец перестал сдерживать себя.

— Если у вас ничего не получится, значит, ничего не получится. Но если вы не попытаетесь, у вас тоже ничего не получится — какая к черту разница? Джетбой потерпел неудачу, но он по крайней мере пытался. Он не был тузом, он также не был такисианином — обычный летчик, — но он сделал все, что мог.

— Я хотел бы. Я просто... просто... не могу.

Дес затрубил от отвращения. Ди Анджеллис пожал плечами.

Том не верил своим ушам. Тахион не поможет! Джоуи предупреждал его, и Десмонд тоже, но он настоял — ведь это же доктор Тахион, он обязательно поможет! Пусть сейчас инопланетянин уже не тот, что был раньше, но, как только они объяснят ему ситуацию и дадут понять, что стоит на кону и как сильно он им нужен, он не сможет им отказать.

Но он отказал. Черт возьми, это была последняя соломинка! Тадбери выкрутил ручку громкости до упора.

— АХ ТЫ, СУКИН СЫН! — прогремел он, и оглушительный звук разнесся по всей площадке. Тахион шарахнулся. — НИКЧЕМНЫЙ ЧЕРТОВ ИНОПЛАНЕТНЫЙ ТРУС! — Такисианин, пошатываясь, начал спускаться вниз по лестнице, но Черепаха нагнал его и продолжил бушевать во всю мощь своих динамиков. — ЗНАЧИТ, ВСЕ ЭТО БЫЛО ВРАНЬЕ, ДА? КОМИКСЫ, ГАЗЕТЫ — ВСЕ ВРАНЬЕ, ДО ЕДИНОГО СЛОВА. ВСЮ МОЮ ЖИЗНЬ МЕНЯ ЛУПИЛИ И ОБЗЫВАЛИ РАЗМАЗНЕЙ И ТРУСОМ, НО НАСТОЯЩИЙ ТРУС — ЭТО ТЫ! СВИНЬЯ, ХЛЮПИК ПОГАНЫЙ, ТЫ ДАЖЕ ПОПЫТАТЬСЯ НЕ ХОЧЕШЬ, ТЕБЕ ПЛЕВАТЬ НА ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ, НА ТВОЮ ПОДРУГУ АНГЕЛЛИК, НА КЕННЕДИ, НА ДЖЕТБОЯ — НА ВСЕХ! У ТЕБЯ ЕСТЬ ОФИГЕННЫЕ СПОСОБНОСТИ, НО ТЫ — НИКТО, ТЫ НИ НА ЧТО НЕ СПОСОБЕН. ТЫ ХУЖЕ, ЧЕМ ОСВАЛЬД, ЧЕМ БРАУН, ЧЕМ ВСЕ ОНИ, ВМЕСТЕ ВЗЯТЫЕ!

Тахион спотыкался о ступени, зажимал уши руками, кричал что-то невразумительное, но Том был слишком разъярен, чтобы слушать. Его гнев больше не подчинялся ему. Он выскочил из «черепахи» и обрушился на инопланетянина.

— СВИНЬЯ! — визжал Том. — ЭТО ТЫ ЗАБИЛСЯ В СВОЙ ПАНЦИРЬ! — Незримые удары градом посыпались на Тахиона. Он пошатнулся, упал, покатился по ступеням, попытался подняться на ноги, но снова получил оплеуху, упал и полетел по лестнице кувырком. — СВОЛОЧЬ! ДАВАЙ, БЕГИ, ДЕРЬМО, ВАЛИ ОТСЮДА, А НЕ ТО Я ШВЫРНУ ТЕБЯ В ЭТУ ЧЕРТОВУ РЕКУ! УНОСИ НОГИ, РОХЛЯ, ПОКА ВЕЛИКИЙ И МОГУЧИЙ ЧЕРЕПАХА НЕ ВЫШЕЛ ИЗ СЕБЯ ПО-НАСТОЯЩЕМУ! БЕГИ, ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ! ЭТО ТЫ ЗАБИЛСЯ В СВОЙ ПАНЦИРЬ! ЭТО ТЫ ЗАБИЛСЯ В СВОЙ ПАНЦИРЬ!