Москва никогда - Владимир Брайт Страница 72

Вот так и получается. С чего начали, к тому и вернулись. Замкнутый круг из людской подлости, жадности и равнодушия, из которого не вырваться, как ни старайся. Куда ни плюнь, везде он, от верха и до низа. Так что, если разобраться, – топор тут ни при чем. Он ведь что? Железяка обычная. Нет, не она Москве голову с плеч срубила. И уж никак не безмозглые твари ее сожрали.

Сами люди во всем виноваты. И больше – никто…

* * *

– Москва никогда, никогда, никогда, никогда не сдается врагу… – напевала, кружась по комнате, девушка в легком ситцевом платье. Допотопный проигрыватель с пластинкой – сборником романсов времен Второй мировой войны иногда заедал, повторяя одни и те же слова по несколько раз подряд, но это ее ничуть не смущало. Как ни в чем не бывало девушка продолжала медленный вальс.

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь помутневшее от времени стекло старой дачи, подсвечивали невесомую пыль, мягко оседающую на пол. Ласковое июньское утро врывалось в комнату звонким щебетанием птиц, пряными запахами свежескошенной травы и затухающим эхом перестука колес пригородной электрички.

Мир был большим, простым и прекрасным. Таким, каким видится ребенку в неполные пять лет. Яркая картина, навсегда врезавшаяся в память, запечатлела счастливый момент детства. Тот самый, когда отец с матерью еще были живы, а Москва, как и положено столице великой страны, «никогда не сдавалась врагу».

Тогда я был еще слишком мал, чтобы осознать – это лучший день в моей жизни. Когда вырос и понял – было уже поздно. Даже не столько из-за того, что прошлого не вернуть, а потому что в старинном романсе не хватало нескольких жизненно важных строк.

ЕСЛИ БЫ НЕ ЛЮДИ, МОСКВА НИКОГДА, НИКОГДА, НИКОГДА, НИКОГДА НЕ СДАЛАСЬ БЫ ВРАГУ…

* * *

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук…

Перестукиваются колеса поезда, нашептывая друг другу страшные тайны об уничтоженном городе. О злодеях, при ближайшем рассмотрении оказавшихся не такими уж плохими, и о героях, в которых нет ни капли геройства.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук…

Даже если старик прав, у людей еще есть время, чтобы исправить ошибки. Москва – не колыбель цивилизации, не последний анклав на земле. До тех пор пока остаются другие города-крепости, не все безнадежно потеряно.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук…

Сто́ит очень захотеть, и можно измениться. Если этого не произойдет, люди уничтожат себя, как змея, пожирающая свой хвост. Надеюсь, ни я, ни остатки моей команды не станем свидетелями такого конца.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук…

Оказывается, стучат не колеса. Так учащенно бьется мое сердце.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук…

Пика мироздания невозможно достигнуть при жизни. Не знаю, кто именно это придумал, но он, безусловно, прав.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук…

Сейчас Алагон так близко, что, если напрячься, можно увидеть на заснеженной вершине улыбающегося Роя, чья короткая, яркая жизнь была наглядным примером того, что хорошие люди бывают.

Или, точнее, – были, есть и будут.

На этом мир до сих пор держался. И будет держаться всегда.

По крайней мере, я в это искренне…