Торг с мертвецами, часть 1 - Марина Баринова Страница 72

— Хранитель милостивый! — восхищенно выдохнул брат Фастред. — Вот он какой, знаменитый Эксенгор. Воистину никогда не видывал ничего подобного.

— Значит, вождь Магнус не солгал, брат мой. Действительно, уникальное место.

Брат Аристид наградил спутника безмятежной улыбкой и шагнул вперед. Фастред помедлил, снял шлем, последовал за патроном и вновь застыл, не веря своим глазам. Они стояли на вершине поросшей сотней разнообразных мхов скалы и завороженно взирали на священный для всех рундов город.

Все здесь было Фастреду непривычно, и он не мог избавиться от ощущения, будто эта земля еще окончательно не решила, какой облик хочет принять. Древние округлившиейся от времени камни лежали на берегах совсем молодых рек. Плоская как поднос долина простиралась почти до самого горизонта и на севере упиралась в массивную горную цепь. Заснеженные вершины этих гор были так высоки, что прятались в облаках. Сама же земля с такой высоты напоминала чудной ковер, сотканный рикенаарской затейницей: лесов здесь почти не было, зато вволю росли мхи, травы и низкие кустарники. На склонах редких холмов расположился знакомый всем хайглигландцам вереск, скалы обильно поросли камнеломкой, чьи желтые цветки ярко контрастировали со стальными небесами. На топких берегах рек и озер вовсю хозяйничала водяника с крупными, словно бусины, темными ягодами.

Кое-где над землями витал горячий пар, а в некоторых озерах и вовсе был кипяток. Пару раз хайлигландцы испугались до дрожи, когда внезапно земля разверзлась, и из нее вылетали столбы горячей воды. Правда, рунды, быстро успокоили союзников и объяснили, что в этих землях подобные явления встречаются нередко. Больше всех такой воде обрадовались прачки.

На лугах паслись стада овец и мохнатые низкорослые лошадки — таких Фастред нигде прежде не встречал и решил, что они водятся лишь в этих краях. Пастухов почти не было, и за скотом пристально следили столь же мохнатые собаки, огромные и спокойные.

Но по-настоящему Фастреда удивили местные дома: наполовину утопленные в землю и с крышей из дерна. Внутри таких жилищ было сразу несколько помещений. В самом большом зале помещали очаг, и это место служило для сбора всей семьи. В том же доме отводили место и для домашнего скота, ибо погода в этих краях не баловала, а животным требовалось тепло. Вообще рунды показались Фастреду практичным народом и, вопреки их репутации в Хайлигланде, вполне сговорчивым. В глубине души монах радовался тому, что отправился в этот поход: такое путешествие многое расставило по местам и на многое открыло людям глаза. Некоторые подружились, иные даже заинтересовались верой в Хранителя, но интерес этот покамест был робким и быстро улетучился, стоило союзным войскам подойти к Эксенгору. И все же Фастред лелеял надежду показать хотя бы одному из них свет Пути.

— Кто и зачем создал столь удивительное место? — прошептал Фастред, не отрывая глаз от вереницы спускавшихся к городским стенам воинов.

— Боги наших предков, — ответил ему женский голос. Монах вздрогнул от неожиданности и резко обернулся.

Аристида не было — наверняка поспешил присоединиться к королю, чтобы не пропустить встречу двух государей. И там же полагалось быть леди Истерд, или, как ее здесь величали, Истерд Магнусдуоттир. Однако дочь вождя была здесь.

— Не помешаю? — спросила она и, не дожидаясь ответа, присела на большой валун.

— Нет. Я все равно собирался уходить.

В обществе этой молодой воительницы Фастред чувствовал себя неуютно. Было в ней что-то таинственное, какая-то тревожная загадка на дне пронзительных зеленых глаз. Истерд всегда держалась с царственным достоинством, даже когда они с королем Грегором вместе упражнялись с топорами. Она улыбалась, старательно учила язык и обычаи Хайлигланда, одевалась по новой моде, даже внимала речам церковников, но… Во всем этом была какая-то червоточина, но Фастред не находил подходящих слов и доказательств, что с этой девой было что-то не так.

— Боги создали это место, монах, — проговорила Истерд, устремив взор на город. — Это было в те времена, когда боги еще ходили по этой земле и жили среди людей. Что-то на этой земле привлекло их, и они решили что место сие будет священным для всех. Но чтобы создать его, пришлось перекроить землю. Говорят, боги перестарались, и земля, хоть и подчинилась их воле, но до сих пор возмущается и плюется горячей водой.