Лунные хроники. Красная шапочка - Марисса Майер Страница 71

По-прежнему склонившись над бабушкой, Скарлет обернулась ко входу. Над головой загудели старые провода, и камеру залил свет. Дверь так и стояла открытой; от решетки на пол падала полосатая тень.

Глаза постепенно привыкали к яркому свету. Она затаила дыхание, прислушиваясь, но шаги замерли. И все-таки там кто-то был. Кто-то шел сюда.

Перебинтованная рука бабушки скользнула в ее ладонь, и Скарлет, повернувшись, наконец разглядела ее. Морщинистое лицо покрывали струйки засохшей крови, волосы спутались и потускнели. От ее бабушки осталась одна изможденная тень, лишь карие глаза по-прежнему были сильными и живыми. И в них все так же было больше любви, чем в целом мире.

– Беги, – шепнула та.

Скарлет покачала головой.

– Я тебя не оставлю.

– Это не твоя битва. Беги, Скарлет. Скорей.

Шаги зазвучали ближе.

Стиснув зубы, Скарлет встала на трясущиеся ноги и повернулась к двери. Сердце в груди от ожидания бросилось в галоп.

Вдруг это Волк?

Вдруг он пришел помочь ей, помочь им обеим?

От пульсации крови в венах кружилась голова, она поверить не могла, что хочет снова его видеть – после всего, что он натворил.

Но ведь он дал ей чип. И он сильный, он смог бы донести бабушку. Если это Волк, если он вернулся за ней, они спасены…

На пол упала тень, и на пороге показался человек.

Это был Рэн. И он улыбался.

Скарлет, сглотнув, сжала колени, полная решимости не выдавать своего страха. Но теперь в Рэне что-то изменилось. Его взгляд был уже не просто жестоким, как раньше – теперь он стал голодным, будто Скарлет была деликатесом, который он давно хотел попробовать.

– А… лисичка. И как же это ты выбралась из клетки?

По ее телу пробежала дрожь.

– Не трогай мою внучку. – В хриплом голосе бабушки внезапно зазвучала сила. Она заерзала, пытаясь сесть. Скарлет тут же упала рядом и взяла ее за руку.

– Бабушка… не надо.

– Я тебя помню. – Мишель прожгла Рэна взглядом. – Ты был одним из тех, кто меня схватил.

– Бабушка…

Рэн хохотнул.

– Отличная память для такой развалины.

– Не бойся его, Скарлет, – продолжала Мишель. – Он всего лишь омега. Его, наверное, оставили тут, потому что у него сил не хватает драться.

Рэн оскалился, демонстрируя острые клыки, и Скарлет съежилась.

– Я остался, – рявкнул он, – потому что мне нужно закончить тут одно дело. – Рэн сверкнул глазами – они едва не пылали. Все в его чертах говорило лишь о ненависти, горячей и безграничной.

Скарлет подвинулась, чтобы закрыть бабушку своим телом.

– Ты ничтожество, – сказала Мишель. Даже ресницы у нее дрожали от натуги. Сердце Скарлет сковал ужас. – Марионетка мага. Они отобрали ваш дар и превратили вас в чудовищ, но даже со всей своей силой, со всеми рефлексами, со всей кровожадностью ты есть и всегда будешь низшим среди своих.

В голове у Скарлет все помутилось. Она хотела, чтобы этот разговор прекратился, чтобы бабушка перестала его дразнить… но знала, что разницы уже нет. Жажда убийства была написана на лице Рэна.

У него вырвался резкий смешок, и он уперся ладонями в дверной косяк, закрывая проход.

– А вот и нет, старая карга. Ты так много знаешь… значит, знаешь, что бывает с тем из стаи, кто убьет альфу? – Он не стал ждать ответа. – Он занимает его место. – Рэн улыбнулся так широко, что на щеках появились ямочки. – И я обнаружил, что у моего брата, моего альфы, есть слабость. – Он снова впился взглядом в Скарлет и замолк.

– Наивный мальчишка, – выдавила бабушка и закашлялась. – Ты слишком слаб. Ты всегда будешь только жалким омегой. Даже мне это ясно.

– Бабушка! – зашипела Скарлет, чувствуя, как Рэн свирепеет все сильнее, как от него исходят волны гнева.

И тут она поняла, чего добивается Мишель.

– Нет! Она несерьезно. – Умолять казалось невыносимым, но ей сейчас было все равно. – Она бредит от старости! Оставь ее…

Бросившись в камеру, Рэн схватил Скарлет за волосы и оторвал от бабушки.

Она завизжала, цепляясь ногтями за его руку, но он отшвырнул ее в угол.

– Нет!

Рэн поднял Мишель за горло; та закричала от боли.

В мгновение ока она оказалась пришпилена к стене. Ей недоставало сил, чтобы отбиваться, дергаться, хоть как-то сопротивляться.

– ОТПУСТИ ЕЕ! – Скарлет кое-как поднялась на ноги, прыгнула Рэну на спину и, зажав шею локтями, сдавила изо всех сил. Но он даже не поморщился, и тогда она вцепилась ногтями ему в лицо, силясь попасть в глаза.

Взвыв, он бросил бабушку на пол, а потом стряхнул Скарлет со спины. Она ударилась о стену, но едва почувствовала это. Все ее внимание было направлено на неподвижное перебинтованное тело в другом углу.

– Бабушка!

Их взгляды встретились, и она моментально поняла, что бабушка уже больше не двинется. Сухие губы шевельнулись, сумев выговорить: «Бе…», но больше ничего не последовало. Открытые глаза смотрели перед собой пусто и зловеще.

Скарлет оттолкнулась от стены, но Рэн успел первым – его огромный силуэт уже склонился над телом Мишель. Он подхватил ее под спину одной рукой, так что голова упала, тяжело ударившись о твердый пол.

Словно голодный зверь, поймавший свою первую добычу, Рэн сомкнул челюсти на шее Мишель.

Скарлет, закричав, упала. Перед глазами все закружилось при виде крови и Рэна, стоявшего на четвереньках.

В ушах зазвенело эхо бабушкиной тирады. «Они превратили вас в чудовищ».

Совершенно раздавленная, она заставила себя отвернуться и лечь на бок. Желудок скрутило, но, кроме слюны и желчи, ничего не было. Во рту появился привкус кислоты и крови, и только тут она осознала, что прикусила язык, когда Рэн грохнул ее о стену. Но боли не было. Только пустота, и ужас, и облако тьмы, которое нависло над ней.