Северянин - Игорь Ковальчук Страница 71

– Уж не на Эрине ли он надеется отыскать учителей?

– Может, и на Эрине. Было бы куда удобнее, если б он попытался выбраться на материк – у восточного побережья у нас есть множество возможностей его перехватить.

Друиды помолчали.

– Небольшое проклятие неудачи? – без всякой уверенности предположил один из них.

– Какое там проклятие! У него же при себе наш крест закатного солнца… Такая ерунда его даже икнуть не заставит.

«Вот это да!..» – невольно подумал Агнар.

– Ты мог бы попробовать отыскать его при помощи чар, Луитех, – предложил еще один друид, обращаясь к старому знакомому скандинава.

– Это невозможно. Чары артефакта не дают возможности ни отыскать его, ни проводить прямые воздействия. А что-нибудь действительно серьезное, способное пробить естественную защиту солнечного знака, требует времени и усилий – не в пути же проводить обряд.

– Так может, вернуться к Сорбии? Пытаться найти его так, наобум, все равно, что искать иглу в стоге сена. Может, стоит воспользоваться силой?

– Может, – медленно, очень медленно произнес Луитех. Он поднял глаза, и, если бы не смотрел как бы сквозь все, что только есть в пространстве, одновременно вдаль и в себя, встретился бы взглядом с молодым мастером.

Потом поднял руку развернутой ладонью к викингу, сделал странный, очень сложный жест кистью и пальцами отдельно, и Агнара бесцеремонно, словно котенка, взятого за шкирку и выброшенного из избы на мороз, вышвырнуло из видения.

Он вздрогнул всем телом и выпал из седла. К счастью, очень мягко. Головой он ткнулся в пышную моховую кочку, и только плечом больно приложился о корягу. Пошевелился и медленно сел, потирая руку. Странное состояние, напоминающее ошеломление от резкого пробуждения, владело им. Ничего не хотелось – ни вставать, ни сидеть. Только б рухнуть обратно головой в мох и лежать, пока в голове не прояснится.

Единорог остановился перед ним и, наклонив голову, посмотрел насмешливо.

– Ну ты и наездник…

– Твое какое дело!

– А ты каждый раз будешь так тормозить – головой о кочку?

– Какое твое дело?

– Ну смотри, конечно… Если тебе так больше нравится…

– Вот привязался…

– Ты все-таки поосторожнее, – совсем другим тоном проговорило волшебное существо. – Ну согласись, со сломанной шеей от тебя вряд ли будет много толку.

– Да я понимаю, – поморщившись, отозвался скандинав, вставая. – Мне моя шея дороже даже больше, чем тебе.

Он поймал коня, – впрочем, это оказалось совсем несложно: лошадь, потеряв седока, даже и не подумала куда-то уйти – потянулась к ближайшему пучку травы и принялась закусывать, – сел верхом и кивнул единорогу.

– Ну, поехали.

– Что ты видел?

– Я не только видел – я и слышал.

– И что же ты слышал?

– Насколько я понял, жрецы леса не могут ни найти меня при помощи своего колдовства, ни наслать на меня никаких проклятий. Зато их люди ждут меня на восточном побережье Островов. А на западном, близ Эрина, их пока нет.

– Значит, на Эрин?

– Получается. Знаешь там какие-нибудь Места средоточия?

– Знаю. Много. А еще там есть королевский камень – тебя не интересует?

– Что за королевский камень?

– Волшебная вещь, которая наделяет силой того, кто, по его мнению, может стать хорошим королем, а также достоин этого. Он громким криком извещает селян, что теперь у Эрина вновь есть король…

– Ну и зачем, по-твоему, мне это надо?

– А как же?! Я знаю – все смертные мечтают стать королями.

– Я от этого желания был избавлен даже в бытность свою смертным.

Единорог покосился на него с любопытством.

– Почему же нет? Все хотят…

– Ну, положим, не все. А зачем мне это может быть нужно?

– Ну, почему все… ну ладно, не все, но почти все… почему они хотят этого? Ну, почет, слава, власть…

– Ага, и уйма обязанностей. Каждый шаг – соблюдение традиций, ничего того, что хочет сам король, а только то, что нужно. Ну, и, конечно, уйма желающих с тобой сразиться и занять твое место… Нет, я уж лучше постранствую в свое удовольствие.

– Странный ты человек. На других не похож…

– А человек не должен быть похож на других. Он должен быть похож только на самого себя. Поехали, нам надо убраться отсюда, пока вещица не дала сбой и жрецы леса не смогли при помощи своего колдовства выяснить, где я нахожусь.

И они пустились в путь. Прежде викингу никогда еще не приходилось столько времени проводить в седле. Уже к середине этого дня он почувствовал, что его зад превратился в отбивную, а в голове мутится от усталости. Одновременно, не умея ездить верхом, он измучил и коня, сбив ему спину, несмотря на продуманную конструкцию седла, его мягкую кожу, а также толстый потник.

– Если так пойдет дальше, твой скакун будет годиться только в котел, – ворчливо предупредил единорог.

– Что ты предлагаешь? Если я не умею правильно ездить верхом, что же теперь делать?

– А что ты делал раньше?

– На корабле ходил. Или ногами. Или уж, в крайнем случае, на коне, идущем шагом.

– Надо тебе сказать, что всадника, едущего верхом, на шаге трясет намного сильнее, чем на галопе.

– Но и спину коню на галопе всадник задницей сбивает намного сильнее.

– Надо уметь себя вести, – назидательно произнесло гордое волшебное существо.

Викинг пожал плечами. Подошел к коню, аккуратно расседлал, снял потник и решительно накинул его на спину единорога.

Тот слегка отшатнулся.

– Что ты делаешь?!

– Что делаю? Седлаю тебя. Раз взялся учить – учи.

– Когда это я взялся?

– Только что. Раз считаешь нужным поучать меня, то отдувайся за свои слова. Собственной спиной, – и пристроил на потник седло.

– Хам! – проворчал единорог, но возражать не стал, должно быть, признав правоту спутника.

Ехать на чудесном существе оказалось не так-то просто и довольно опасно. И не только потому, что его галоп оказался куда более тряским, а ход более непредсказуемым, чем у коня, но еще и оттого, что на бегу у него была дурная привычка запрокидывать голову, и острый черный рог мелькал у самого лица. Наклоняться вперед было просто опасно, и Агнару пришлось учиться правильно ездить, сидя прямо, будто мерную палку проглотив.

Оттого его зад отбивало еще отчаяннее, чем прежде.

– Если не будешь делать, как я сказал, стану сбрасывать на каждую встречную кочку, – обернувшись, с раздражением сказал единорог, и викинг вспомнил, что он не просто так катается.