Прокурор дьявола. Жатва - Майя Астахова Страница 71
Прокурор дьявола. Жатва - Майя Астахова читать онлайн бесплатно
— Прощай…
Марина потерянно оглянулась — но в кресле рядом с ней никого не было. Не было его и в салоне. Словно был на свете такой человек — Сергей Казарский — и вдруг исчез.
Самолет начал разгон.
В Лондонском аэропорту уже готовились встретить опасного террориста. Но подготовкой к достойной встрече занимались не полиция и не спецслужбы, а крепкие ребята, беспрекословно подчинявшиеся командам женщины в очках с властным и волевым лицом. Леди Ховарт, уроженка небольшого портового городка, то ли Инсмута, то ли Данвича, руководила спецоперацией, не позволяя никаких эмоций. Эмоции будут потом — когда удастся освободить заложницу.
Рэкки, все еще сидевший в машине около аэропорта, вяло переругивался по мобильнику с Цибуленко. Тот рвал и метал, требовал решительных действий — и, судя по всему, напрочь забыл про Яна. И это было хорошо — бывшего контрабандиста предстояло не только «амнистировать», но и вывести из-под удара Сообщества.
Сам Ян еще не знал о произведенном эффекте. Он вновь занял свою выжидательную позицию на чердаке (на сей раз — в другом районе города), решив не высовываться. Ну, а большая черная собака охраняла его покой.
Мир вертелся вокруг нее, но Марина не чувствовала этого. Она держала на коленях папки с записями Сергея, но посмотреть, что в них, у нее не было ни желания, ни сил. Слезы закрыли ей мир, и она даже не думала о том, что надо отводить глаза стюардессам и пассажирам. Сейчас для нее существовало только одно — надежда на счастье, которая погибла в какие-то считанные минуты.
— А все же, Марина, ты сможешь рассказать, что произошло? — Рэкки выглядел хмурым и усталым, Марина никогда не видела его таким.
— Что именно?
Она подозревала, что он вызвал ее в кабинет не случайно. Все будет сказано и в столовой, и в ее отделе, куда девушка возвратилась как к себе домой.
— Ты знаешь, о чем я. Насколько недобровольно ты стала заложницей? Учти, никаких «детекторов мысли» я применять не хочу и не стану.
Ну вот и все. Ответ будет означать только одно — ее отчислят из стажеров. Закончится интересная жизнь. Собственно, так вот она и заканчивается — одним разговором в кабинете начальника. А Рэкки сейчас — не старший собрат по «Страже», а именно — начальник. Должность у него такая.
А ответить надо. И ответить — честно. Потому что иначе… «Иначе я предам Сергея. Да и черт с ним, что ему сейчас мои предательства! Был бы жив! Нет, иначе я предам саму себя», — подумала она.
— Я скажу, Рэкки, — тихо проговорила Марина. — Я добровольно согласилась ехать с ним. Он не хотел… До последней минуты не хотел. Даже в аэропорту предложил остаться в машине.
Она замолчала. Рэкки тоже молчал, внимательно глядя на девушку. Потом еще раз спросил:
— Это — правда?
— Да, — твердо ответила она и встала, чтобы сразу уйти — как только он произнесет что-нибудь вроде «вы уволены».
Но Рэкки медлил, лицо его постепенно светлело, как будто он потихоньку брал верх над усталостью.
— Так это же замечательно! — воскликнул он. — Значит, я не ошибся — ни в нем, ни в тебе! Я всегда знал, как правильно подбирать штат.
Он вскочил, обнял ее.
— Значит, все идет правильно!
Впрочем, он тут же отступил на шаг, убрал руки и решительно заявил:
— Стажер Крутицкая, вы свободны. Сегодня свободны, а завтра — приступаете к занятиям, у вас впереди практика! В Англии, кстати. Вам все ясно?
Он тут же не выдержал и рассмеялся.
Известная истина «Третьей Стражи» гласит: официального тона у шефа подразделения «Утгард» хватает ровно на полторы фразы — и не более.
Снова ветер поет песню странствий,
Ветка ивы стучит по стеклу.
За окном холода и ненастье,
Лезет сырость сквозь щели в полу…
Вот уж чего он не ожидал — так это пройти мимо посольства России, точнее, дома, где живут работники посольства — и услышать в открытом окне эту песню. Группа «Ойкумена». Та самая, которую обожала Марина.
Подумать только — кто-то догадался взять кассету «Ойкумены» в эту африканскую забытую богом страну!
Отчего-то ему захотелось остановиться. И он остановился, вслушиваясь.
В очаге догорают поленья,
Дом слегка наполняя теплом.
И тревожной бесформенной тенью
Клин гусей промелькнул за окном.
Очаг, поленья… Какие тут очаги — эту страну следовало назвать Сковородкой! К тому же, адской. На которой жарится и вымирает несчастный местный народ.
Здесь его считают «белым господином» при деньгах. И это хорошо — можно получить доступ куда угодно, хоть во дворец диктатора. И не только получить доступ, но и внимательнейшим образом изучить обстановку. И лишь изучив, начать принимать меры.
В России он действовал второпях — пытался отправить на тот свет как можно больше тех, кто убивал, кто грабил, кто ежедневно топтал достоинство людей, их судьбы. Ему казалось, что он поступает верно, да так оно, в сущности и было — дышать в Петербурге стало намного легче. Но всех мерзавцев все равно не удалось перебить.
Здесь было хуже, гораздо хуже. Страна плавала на нефти и на крови, нищета, погромы, ежечасное унижение миллионов и миллионов — вот что он видел уже не первый месяц, с тех пор, как незаметно исчез из аэропорта «Пулково» на совсем ином самолете, летевшем в эту якобы развивающуюся страну.
И пока что он вел неприметный образ жизни, обирая мошенников, которые готовы были отдать магу свои деньги добровольно. Он вспомнил свои питерские эксперименты с лохотронщиками, которых частенько оставлял без выручки. Гипноз, господа, и никакого мошенства!
Нет, теперь все будет совершенно иначе. Очень скоро здесь должно перемениться все. Здесь появится новый черный правитель и новый белый советник. Он уже присмотрел кандидата — из военных, почти мальчишка. Сирота — почти как он сам. И вместе им придется строить то, что станет чудом. Да таким, что «азиатские тигры» умрут от зависти. Это — вещь вполне достижимая. Конечно, без крови не обойдется, но что уж тут поделать — слишком много расплодилось тех, кто дает право эту кровь проливать, не мучаясь укорами совести.
Но совесть — коварная вещь. И она укоряла его, укоряла постоянно — но совершенно по другому поводу. Та девушка из «Стражи». Марина… Как-то она там, в Питере… Что с ней сейчас?
Он много раз порывался написать ей — и каждый раз откладывал бумагу в сторону. Но сейчас, остановившись у окна, из которого доносилась музыка, он принял твердое решение. Но каким оно будет — было совершенно непонятно для всех, кроме него. А может быть, кроме него и Марины.
Не дождусь, видно, первого снега:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments