Договор с драконом не предлагать - Ольга Шерстобитова Страница 71

– Еще чего! – возмутилась я. – Я не для того через столько всего прошла, чтобы потерять одного несносного илара.

– Я люблю тебя. Именно это чувство пробудило во мне светлую магию. Оно оказалось сильнее проклятия, – тихо сказал Ричард. – И это навсегда. У драконов так бывает, Агата… Прости, что сразу не сказал, когда принял это.

– Ричард! – всхлипнула я. – Не смей сдаваться. Я тебя вытащу. Я обязательно тебя вытащу!

Он попытался улыбнуться, но в глазах так и клубилась тьма. Невидимая злая магия приподняла Ричарда в воздух, стала оплетать темными нитями силы. Тьма безжалостна. Я знаю, что мой дракон будет бороться до конца. Но не победит, если я не помогу.

Достала флакон с заготовкой для волшебной краски. Какой же ингредиент я должна в него добавить? Списки ингредиентов из любовных эликсиров остались там, в замке.

Какой?

Я на миг закрыла глаза, стараясь не смотреть, как Ричарда окутывает тьма. И сделала то, что должна была сделать уже давно: прислушалась к себе. Стоя на краю пропасти – иначе это и не назвать, – я все же решилась найти ответ на нужный вопрос. И точно знала, что он есть.

Что там говорила Хильда? Помнится, она спросила, что я умею лучше всего. И в моем ответе – «Рисовать», и в ее предположении – «А может, любить?» есть определенная доля правды. И, наверное, она права, к этому я должна была прийти сама.

Мне вспомнились родители. Сначала там, на детском рисунке, где я неумело пыталась изобразить то, что дарило свет, вдохновение и счастье – поцелуй. Или любовь? В том ее самом простом сиянии, когда одно прикосновение дарит защиту от боли, а взгляд – согревает душу? Что поняла тогда маленькая я, но не разглядела уже взрослая? И не это ли хотел сказать отец, когда говорил о последнем ингредиенте?

От тьмы защитит свет. От тьмы защитит… любовь. Вот он, самый важный ингредиент волшебной краски. Последний, решающий так много, превращающий ее либо в проклятие, либо в исцеление.

Нариса добавила в основу для краски ненависть. Чистую и незамутненную. Она сделала свой выбор. А я… я добавлю любовь. Именно она пробудила в моем драконе свет, помогла ему защитить Шаарису и вернуться ко мне. Какие же еще мне требовались подсказки? Почему я не догадалась раньше?

«Любовь – самая сильная магия на свете. Даже мой свет не сравнится с тем, что может она», – сказал единорог, а я… не поняла, не придала значения, упустила из виду. А ответ был уже известен!

Я открыла глаза и вытерла слезы. Поплачу потом, уткнувшись в плечо моего дракона. Поделюсь с ним всеми страхами и сомнениями. И они уйдут просто от его присутствия. А сейчас… Сейчас я намерена создать волшебную краску.

Флакон вдруг вырвался из моих рук и замер в воздухе.

Я вдохнула поглубже, поднялась и замерла, смотря на Ричарда, который все еще висел в полуметре от земли.

– Я люблю тебя, – сказала, не уверенная, что он услышит. – С того самого первого взгляда. Тебя, мужчину, перевернувшего всю мою жизнь, подарившего возможность мечтать и расправлять крылья. Люблю искренне и сильно.

Кончики пальцев начало покалывать, с них сорвались искры. Серебристые, так похожие на те, что появлялись, когда я бралась за кисти и краски, и в то же время другие. Их рождала любовь в моем сердце.

– И я хочу наконец-таки увидеть, как зацветет лиловый вереск. И чтобы в этот момент ты крепко держал меня за руку. Ричард, не умирай, пожалуйста! Не оставляй меня одну! Я так сильно люблю тебя! Я люблю тебя… Люблю!

Я все шептала и шептала ему эти слова, словно надеялась, что они разрушат черные нити проклятия, оплетающие дракона. Искры с моих рук сыпались и сыпались во флакон, пока он не вспыхнул.

Я всхлипнула, вытерла рукавом бегущие по щекам слезы и посмотрела на кончики пальцев, которые светились. У меня не было кисти, чтобы рисовать, и не было холста. Лишь такая желанная краска, ради которой я не раз рисковала жизнью. Хотя нет… Я рисковала не ради нее. Ради моего дракона.

Вдох. Выдох. Я сосредоточилась, позволяя своей силе проявить себя, превратить окружающее пространство в холст. Боясь ошибиться, обмакнула в волшебную краску кончики пальцев и сделала первый штрих. Он засверкал серебром, наливаясь силой, замерцал в воздухе. Казалось, сама магия подбадривала меня.

Больше я не сомневалась и не останавливалась. Я рисовала в воздухе узор, точь-в-точь повторяющий проклятие моего дракона. Где-то линии напоминали острые росчерки пера, где-то переходили в мягкие и плавные, соединялись и сплетались, создавая причудливую зачарованную вязь. Краска на кончиках пальцев смешивалась с моей силой, и я не останавливалась ни на миг, больше всего на свете боясь не успеть.

Мне так нужно, чтобы хватило времени! Моей любви-то точно хватит, я знаю это!

Наконец рисунок был готов. Пустой флакон отлетел в сторону и мягко опустился на землю. Пока я творила, на холме собрались люди. Жители Шаарисы, императорские гвардейцы, которых возглавлял Арнар. Возле Ричарда находился Ниар.

Я благодарно кивнула ему и медленно подошла к хозяину Шанрассхолла.

– Проклятие почти завершило преображение. Еще немного, и оно станет необратимым, – тихо сказал Ниар.

Я не ответила, лишь легким прикосновением направила созданный волшебной краской узор к Ричарду. Он чуть завис перед хозяином Шанрассхолла и, прорывая нити проклятия, впитался в тело, окутал моего дракона сиянием. Сплелись свет и тьма, сила моей любви окружила Ричарда, выжигая проклятие. А я… я потянулась к нему, наклонилась и коснулась столь желанных и горячих губ, отдавая с этим поцелуем все то, что так долго копилось. И не отпускала. Делила его дыхание со своим, не желая терять ни мгновения его возвращения.

Меня мягко откинуло волной света, и я оказалась в нескольких шагах от Ричарда, окруженного серебряным сиянием.

– Что ты добавила в основу для волшебной краски? – спросил Ниар.

– Любовь, – тихо ответила я. – Это тот единственный ингредиент, что сможет снять проклятие.

Сияние вокруг дракона медленно, но верно гасло. От тьмы не осталось и следа. Она растворилась, словно ее и не бывало. Ричард оказался на ногах, удивленно осмотрел свои руки и нашел взглядом меня. Растерянный, ошеломленный, не верящий в случившееся.

Он так долго жил с этим проклятием, боролся с ним, что не мог сразу вспомнить, каким был без него. Глаза дракона стали еще ярче. Сиреневые, словно небеса в тот момент, когда ночь вот-вот вступит в свои права, невероятно прекрасные и родные.

– Агата, – хрипло позвал он, и я сорвалась с места.

Не думала ни о чем, ноги сами понесли меня к нему. И через несколько мгновений, показавшихся вечностью, я оказалась в крепких и таких надежных объятиях. Ричард целовал мои волосы и лицо, я отвечала тем же. Мы нашли губы друг друга. Неизмеримо нежный поцелуй оборвал все мысли до последней, заставляя забыть о времени и месте, обо всем случившемся. В этом мире нас осталось лишь двое.