Хроники Севера - Ларк Аэри Страница 71

— Все. Дальше вода чистая, — бросил он на ходу. — Спускаем шлюпки. — И первым двинулся к ним.

Дружинники графа на этом и на следующих за ним судах тоже бросились к шлюпкам, и все закрутилось. На прибрежную гальку в отдалении от лагеря пиратов граф с сыном спрыгнули почти одновременно и сразу разошлись в разные стороны каждый со своей группой. Сзади подтягивались остальные союзники. Суда с небольшой осадкой подходили прямо к берегу, и люди прыгали с борта в неглубокую воду.

Пробравшись между скал, а где-то и прямо по ним, союзники вышли почти в тыл совершенно не ожидавшим их визита морским разбойникам. Их лагерь лишь начал просыпаться. Кто-то раздувал костер, чтобы нагреть воды, другие еще только появлялись из матерчатых шатров и немногочисленных деревянных хибар. Однако надо отдать должное, пираты сориентировались быстро. Кто-то успел дать сигнал горна, и весь лагерь взорвался топотом и руганью. Закипел бой.

Водоворот схватки вынес Халега на отчаянно сопротивлявшуюся группу пиратов, главным из которых был рослый худощавый человек с длинными светлыми волосами, перехваченными желтой налобной повязкой, — судя по многочисленным нелепым украшениям на его боевой куртке, один из пиратских главарей. Он умело фехтовал своим длинным, изогнутым на конце клинком, так что двум дружинникам графского отряда никак не удавалось перейти в контратаку.

Виконт, лавируя среди дерущихся, стал пробираться к нему. Когда пиратский капитан оказался ближе, юноша рассмотрел одно «украшение» на его «мундире» — светлые человеческие волосы. Халег вздрогнул, а потом отодвинул противников капитана и сам вступил в поединок.

Серией выпадов соперники прощупали оборону друг друга, потом виконт пошел в контратаку. Некоторое время они фехтовали на равных. Неожиданно взгляд Халега вновь наткнулся на кусок человеческого скальпа, украшавшего куртку противника, в этот момент ему показалось, что волосы были женские.

Внезапно весь окружающий мир покачнулся и изменил очертания. Виконт выругался, но не услышал своего голоса. От неожиданности он замедлил темп и встряхнул головой, но наваждение исчезло не сразу. Когда же спустя несколько мгновений мир приобрел обычный вид, то Халег рванулся вперед с удвоенной скоростью. И вдруг пиратский главарь отскочил на пару шагов, разорвав дистанцию, и, бросив свой клинок на землю между ними, развел руки в стороны.

— Я сдаюсь! Не убивайте меня! — прокричал он.

Халег едва успел остановиться. Другие пираты тоже прекратили схватку, опустили оружие и молча стояли, переводя взгляд со своего предводителя на виконта и других воинов. Такое изменение в поведении пиратов, только что ожесточенно сражавшихся, сильно озадачило юношу.

— Ты! — шагнул Халег к главарю, указывая на него острием шпаги. — Подойди сюда!

В тот же момент один из пиратов, стоявший поодаль, с криком: «Нет!!!» ринулся бежать, бросив оружие. Но сзади уже подходили новые дружинники, и беглеца схватили. Услышав шорох, Халег кинул взгляд вбок. Это был Тери, один из людей отца.

— Тери! Ты понимаешь, что произошло?

Тот пожал плечами:

— Не знаю, чего они так испугались.

— Ты бы видел его лицо, — сплюнул главарь. — Это была сама Смерть. Я не суеверен, но не хотел бы потерять вместе с жизнью еще и душу. Отведите меня к вашему предводителю. Мне есть что сказать, если он сохранит мне жизнь.

Остальные пираты тоже побросали оружие, и дружинники повели их к берегу. В других местах острова пираты дрались до последнего, и кроме группы, сдавшейся в присутствии виконта, пленных оказалось всего трое, а в общей сложности набралось двенадцать. Потери среди людей графа и его союзников были невелики, но все же были. Раненых оказалось немало.

Что делать с пленными — решали недолго. Многие в этот момент пожалели, что рабство в Игмалионе запрещено. Люди были сильно озлоблены на пиратов, десятилетиями терроризирующих побережье, и даже смерть казалась для них слишком легкой карой. В результате решили отправить пленников на Эйгенские соленые болота, где каторжники добывали торф и соль, — там работников всегда не хватало.

Вечером из разговора между отцовскими дружинниками Халег услышал еще одну подробность о дневной стычке с его участием. Один из пиратов, кажется, тронулся рассудком, и время от времени повторял: «Это сама Смерть!» К счастью, большинство дружинников не приняли это происшествие всерьез, но Халег задумался.

Пленный капитан, которому граф действительно пообещал сохранить жизнь, как и другим захваченным пиратам, рассказал много интересного. Он подтвердил и уточнил сведения по другим разбойничьим стоянкам и даже посоветовал несколько интересных ходов, чтобы быстрее и с меньшими потерями захватить пиратов и освободить пленников, которые могли у них находиться. Рассказал он и о тайных проходах к бандитским убежищам, часть из которых тоже знал. Граф и остальные были немало удивлены такой разговорчивости пленника. Но тот только отшучивался, ссылаясь на то, что давно собирался сменить род занятий.

Халег при общем разговоре не присутствовал, несколько выбитый из колеи последним происшествием. Но вопросы к капитану у него были, и он решил поговорить с ним с глазу на глаз.

Такой случай представился, когда после суток передышки войско союзников собралось продолжить поход. Теперь большая часть графской дружины погрузилась на захваченное пиратское судно, благо проливы архипелага, ведущие к пиратским базам, были достаточно глубоководны.

Ветер был слабым, и дорога до цели несколько затянулась. Дружинники, пользуясь неожиданной передышкой, отдыхали. Виконту не сиделось в трюме, и он большую часть времени проводил на палубе, погода благоприятствовала этому. Тут он и встретил пиратского капитана, вызвавшегося на роль лоцмана. Как ни странно, ему поверили, и теперь, пока его услуги еще не были нужны, бывший пиратский предводитель Артис стоял, облокотившись о фальшборт, и глядел на море. Халег подошел к нему.

— Ты ведь не дорец? — спросил он в упор. — Откуда-то из наших краев. Почему ты с ними?

Мужчина оценивающе посмотрел на юношу через плечо и с легким вздохом, сопровождавшимся неприязненной гримасой, ответил:

— Что ты в этом можешь понимать?.. А хотя… — Он повернулся к Халегу. — Да, я действительно не из Дора, хотя наш поселок располагался не так далеко от караванных путей на полуостров, а заодно и от порта. Дархал — это почти напротив Кенсала, только на восточной стороне Шерского перешейка. Формально это игмалионская территория, присоединенная еще почти сто лет назад, а на самом деле — те же дикие земли, где дорские и игмалионские законы почти равноправны. И такая же нищета… Невдалеке от нашего поселка дорские жрецы организовали что-то типа школы, где могли за весьма умеренную плату обучаться местные дети. Жрецы учили их читать, писать, считать на простейшем уровне, а вот историю там преподавали дорскую — мощь, слава, победоносные походы. Кроме того, все уши прожужжали о древних богах и правилах поклонения им. Ну мне в те годы это было мимо — в одно ухо влетело, в другое вылетело. Хотелось большего.