Каждая мертвая мечта - Роберт М. Вегнер Страница 71

— Как раз об этом бы я не особо переживал. Чем меньше валандающихся по миру духов, тем лучше. Но ослабление сахрендеев нынче нам не на руку.

Некоторое время император задумчиво постукивал пальцами по балюстраде, а взгляд его блуждал по восточной части карты.

— Добавьте четыре, нет, пять красных на границе сахрендеев и се-кохландийцев.

Несколько раскрашенных в красный цвет лошадок направилось в атаку на ряд оловянных собратьев.

— Люво.

— Да, господин.

— У нас есть какие-то чаарданы подле Совиненна Дирниха?

— Готовятся к перегону скотины Фургонщиков по его земле. Сейчас их там примерно тысяча.

Границы земель взбунтовавшегося Сына Войны, примерно четвертая часть Степей, видных на карте, обозначал ряд лошадок, которые были едва тронуты по спинам красной краской. Гентрелл начинал понимать код. Дирниха не считали союзником настолько же верным, как Фургонщиков. Потому главную границу Меекхана, Амерту, все еще охраняли стройные ряды оловянной конницы.

— Пошлите еще тысячу. Чтобы наш дорогой Совиненн понимал, что хорошо бы усилить давление на восточные племена Йавенира. Это должно помочь сахрендеям.

Первая Крыса кивнул. Едва закончится совещание, приказы будут отданы. И отправятся тропками магической связи, чтобы за несколько часов преодолеть сотни миль и начать небольшую войну. Нет, не войну. На языке дипломатии такое называлось бы «необходимым подчеркиванием наших ожиданий».

Имперская кавалерия, расположенная на Востоке, была разделена на оловянные полки по четыре лошади, каждый — с собственным номером. Десять полков у самой пограничной реки, усиленные серыми лошадками без номеров, — наверняка места концентрации вольных чаарданов и сил союзных племен, а еще двадцать — он быстро посчитал точнее — двадцать три полка примерно в ста милях за ними сгруппированы в две небольшие конные армии. И масса пеших подразделений, стоящих во второй линии за кавалерией. Креган-бер-Арленс говорил правду, когда упоминал, что он готов к очередной войне с кочевниками. На глаз половина армии стояла на меекханском берегу Амерты.

Любой шпион врагов Империи отдал бы обе ноги, чтобы только бросить взгляд на эту карту.

Что объясняло меры безопасности на подходах ко дворцу.

На глазах у Крысы один из слуг при помощи длинной палки развернул несколько лошадок, стоящих на границе княжества Совиненна Дирниха головами на восток. Добавили к ним еще одну обычную лошадку, представлявшую свободные чаарданы.

— Хорошо. — Император кивнул и улыбнулся, но так, что у Гентрелла внутри все заледенело. — А теперь, как я уже говорил, обсудим происшествия на Севере. Я приказал подождать с этим, пока не придет Третий, чтобы нам не пришлось повторяться. Люво?

Первый сжался, скорчился. Гентрелл только теперь заметил, что вместо обычных темных одежд асв-Нодарес облачился в рубаху и штаны темно-синего цвета и что волосы его в беспорядке, словно он забыл их смазать. Выражение его лица, может, и осталось выражением кота, объевшегося сметаной, но теперь кот знал, что сметана предназначалась не ему.

Север?

Гентрелл вспомнил. Рота Горной Стражи, к которой выслали дружину Крыс и девушку из-за Мрака. Вместе они должны были отправиться сквозь Мрак, ища Кай’лу Калевенх. Ту самую, которая якобы почти сделалась ана’богом, рожденным на поле битвы, и которая теперь превращалась в объект культа Фургонщиков.

Проклятье.

Если мир — большой гобелен, порой можно заметить, как в нем пересекаются нити.

На севере рельефа, примерно в трети от западной грани, Крыса заметил пятно черноты. Сразу за Большим хребтом. Раньше он принял бы ее просто за грязь, но теперь…

Император похлопал его по плечу. Словно бы дружески, но Третий не дал себя обмануть. Император был в ярости. Настолько, что лишь присутствие слуг не позволяло ему начать ругаться. Ведь правила поведения, впаянные меекханской аристократии с детства, гласили, что одна из худших вещей — это потерять лицо перед слугами.

Все настолько плохо?

— Ты смотришь на верное место, Третий. Примерно там находится перевал, именуемый вессирскими горцами Свистулькой Дресс. Неплохое название, хотя я подумываю, что лучше его звать Глупостью асв-Нодареса. Или Последней Ошибкой Крысы. Что скажешь?

Владычица! Великая и милостивая Мать. В мыслях Гентрелла мелькнули услышанные несколько дней тому слова: личная ответственность.

— Этот перевал — единственная дорога через массив Большого хребта с далекого севера на землю ахерских племен, которые обитают в царстве Владычицы Льда. И именно туда командование Горной Стражи отправило Шестую роту. И именно туда отослали — Нора отослала — дружину Крыс, чтобы те их взяли и сетью магических телепортов переместили назад в Олекады. Ха, подумать только, я тут переживаю, чтобы доставить в Меекхан Ласкольника. А моя внутренняя разведка перебрасывает магией целую роту армейских с одной стороны Империи на другую.

«Это не так, — хотелось ему запротестовать. — Нельзя сравнить сеть кратковременных перебросов на сколько-то там десятков миль в собственной стране с…»

Взгляд императора сжался на его горле, словно железный ошейник.

— Хорошо, Гентрелл. Очень хорошо. Одно непроизнесенное слово порой ценнее, чем все золото мира. Видишь темные фигурки на севере? Это армия ахеров. Лагерь, в котором, если верить предварительным рапортам, пятьдесят или шестьдесят тысяч человек. Так доносят разведчики Горной Стражи. Прошу, представь эту орду, входящую в наши вессирские провинции. Даже местные племена этих дикарей в силах доставить нам хлопоты, но это? Причем в момент, когда мы не можем убрать войска с Востока, где Понкее-Лаа все еще пытается прийти в себя после религиозного бунта, а на Дальнем Юге продолжается восстание меекханских рабов. И подумать только, что Север мы считали совершенно спокойной границей. — Миг-другой казалось, что с императорских губ все же сорвется ругательство. — Что-то я разговорился, да? Ну так слушай. На перевале Шестой роты нет — нет единственных людей, которые вернулись из Мрака. Нет там и дружины Крыс, посланной за солдатами. Нет там и девицы Онелии Умбры, нашего ценнейшего источника информации о тех, кто таится за Мраком.

Персональная ответственность — два этих слова перехватили глотку Гентреллу, как палаческая петля.

О Владычица. Мы все уже мертвы. Нору ждет смена руководства, потому что император не поверит, будто мы ничего об этом не знали.

— Все они исчезли. После них остался покинутый лагерь. Но нет там ни следа схватки, а значит, они не выбиты оттуда силой, не захвачены ахерами. Впрочем, я не поверю, что целая рота дала бы себя обмануть. Они просто ушли. Оставили место службы.

— Вместе с дружиной Крыс? Невозможно, ваше величество.

— Ох, я уже где-то это слышал. Невозможно. — Взгляд императора скользнул по Первой Крысе, который — не поверить — затрясся и скорчился, словно бичуемый. — Роту могли сбить с перевала внезапной атакой дикарей, а потому она теперь крадется к нам безлюдными дорогами, а дружина Норы просто наткнулась на ахеров и была разгромлена. Или пробивается к нам вместе с горцами. Возможно. Это хорошее и правдоподобное объяснение. Вот только, во-первых, никто не предупредил меня о том, что происходит на Севере; такая орда ахеров не взялась из ниоткуда, а следить за горами — дело Норы. А во-вторых, никто не просил у меня согласия отослать туда настолько ценного пленника, как Умбра. Я раньше простил вам это при условии, что вы проконтролируете происходящее, верно? Тогда можете ли вы ответить мне, чтоб вас всех демоны заели, куда подевались Шестая рота и Крысы с этой девкой?