Книга мертвых - Вольфганг Хольбайн Страница 70

Лишь через некоторое время мне удалось подчинить чудовищные потоки смертоносной силы и хоть как-то контролировать их.

Я направил энергию на книгу.

Это был момент абсолютного ужаса. Я стал частью этой кошмарной энергии и чувствовал, как она проникает в «Некрономикон», сталкиваясь с чем-то мрачным и в то же время живым. С чем-то, что поселилось в этой книге и грязным серым пауком затаилось в паутине тьмы. И это нечто было столь же сильным, как и та энергия, которой мы пользовались.

Битва проходила совершенно беззвучно. Всем остальным, наверное, казалось, что мы с Иксмалем и Сидящим Быком замерли на месте, глядя на книгу, но на самом деле мы вступили в бой, меряясь силами с чудовищными порождениями Тьмы, ускользавшими от понимания. И я был в гуще этого боя. Я ехал во главе войска всадников Апокалипсиса, несшихся вперед по полю, объятому пламенем; я слышал громогласные удары молота Тора об основание мира и ощущал смертоносные объятия бога солнца, изгонявшего тьму ночи. «УБИРАЙСЯ! УХОДИ! ОСТАВЬ ЕЕ В ПОКОЕ!» — раздавалось в моем сознании. «УХОДИ!» — звучало в головах Сидящего Быка и Иксмаля, и это слово повторялось вновь и вновь.

И постепенно враждебная воля начала поддаваться. Я чувствовал, как иссякают силы «Некрономикона», сражаясь с более мрачной, более яростной и более древней энергией. Одна из энергетических нитей, видимых лишь для меня и двух моих соратников, с треском оборвалась, отлетела в сторону, словно оторванная лапка насекомого, и погасла. Затем порвалась вторая, третья, четвертая нить…

И все же сила этой адской книги еще не была сломлена. В какой-то миг ее душа, обретя второе дыхание, обрушила на нас свою энергию — и мы изогнулись от боли. Но нечто, призванное Сидящим Быком, оказалось сильнее. Медленно, но неотвратимо «Некрономикон» проигрывал бой. Энергетические нити продолжали рваться, и к ярости и гневу, которые исходили от этой книги, прибавилась боль.

Внезапно я услышал исполненный муки стон. Подняв голову, я взглянул на Присциллу. Но это была уже не Присцилла.

Рядом с лежанкой, напоминавшей алтарь для жертвоприношений, стоял светловолосый юноша в черном бурнусе. Темное влажное пятно блестело на его одежде в точке прямо под сердцем, и в глазах, этих чистых ярко-синих глазах, глядевших на меня с упреком, светилась чудовищная боль.

— Неужели ты действительно хочешь сделать это? — спросил Шеннон.

Я закричал. Сидящий Бык рядом со мной дернулся, уставившись на меня расширившимися от ужаса глазами. Он что-то говорил, и его голос был исполнен отчаяния и панического страха, но я не понимал его слов. Я не мог отвести взгляд от лица Шеннона. Из его глаз потекли кровавые слезы.

— Ты ведь уже убил меня, Роберт. — Приподняв свой бурнус, он показал мне кинжал, торчавший в его теле. — Вот, видишь? Не делай этого еще раз, прошу тебя.

— Нет! — крикнул Сидящий Бык срывающимся голосом. — Роберт, нет!

Но было слишком поздно. Энергия, пульсировавшая в моем теле и требовавшая выхода, излилась. Это длилось лишь секунду, но мне показалось, что настал конец света. Послышались оглушительный гром и треск. Земля задрожала, изогнулась вставшей на дыбы лошадью и вновь затихла. Прямо передо мной протянулась зигзагообразная трещина шириной в ладонь. Я оступился, и тут ночь взрезал еще один раскат грома. Из книги, которую Присцилла прижимала к груди, во все стороны ударили тонкие молнии, оставляя глубокие борозды на земле. Сухие ветки вспыхнули. Две молнии попали в индейцев Иксмаля, убив их на месте. Упав, я перекатился на бок и закрыл лицо руками. Я был готов к дальнейшим бедам.

Но все закончилось.

Я почувствовал это в тот самый момент, когда открыл глаза. За моей спиной по-прежнему пылал костер, площадка наполнилась криками ужаса, все бросились врассыпную, но сражение древних сил закончилось. Энергетических потоков больше не было.

И все же картина, открывшаяся моему взору, была ужасна.

Тело Присциллы обмякло в путах. Ее глаза были открыты, но взгляд оставался пустым, а пальцы настолько сильно впились в книгу, что из-под ногтей потекла кровь. Огромный костер, разожженный воинами Иксмаля, рассыпался на несколько частей, как будто чей-то гигантский кулак обрушился на него, разбросав ветки в разные стороны. Земля в тех местах, куда упали ветки, загорелась. Из трещины, протянувшейся передо мной, летели искры и поднималась жаркая волна зловония. Один из людей Иксмаля скорчился на земле, прижимая ладони к телу. Он стонал, а Энни и Билл тщетно пытались обнаружить на его теле раны. Еще два индейца не шевелились.

Чувствуя, что эта картина повергает меня в бездну ужаса, я повернулся и увидел Сидящего Быка, упавшего на колени. Вождь сиу был в сознании, но посерел от страха и боли. Его губы дрожали. Из небольшой раны над левой бровью текла кровь, превращая его лицо в демоническую маску.

Я хотел протянуть ему руку, но не успел.

Где-то за нами, на скалах, окружавших наш лагерь, что-то вспыхнуло, и я услышал хлопок выстрела. Прямо у моих ног взметнулась пыль. Я почувствовал прикосновение невидимой раскаленной руки — пуля срикошетила от земли и пролетела в нескольких дюймах от моей щеки. Все произошло очень быстро. Я увидел, как вздрогнули Энни и Коди, как Билл потянулся за оружием и замер на месте, когда прогремели новые выстрелы и пыль взвилась слева и справа от его ног. Послышался еще один залп, и внезапно мы оказались окружены десятком людей в темно-синей форме, во тьме ночи казавшейся черной. Я видел желтые полосы на их брюках. В руках незнакомцы сжимали винтовки, направив их на нас.

Я с трудом поднялся и уже хотел сесть, когда один из столь внезапно появившихся незнакомцев поднялся и ткнул в меня винчестером. Я замер на месте.

— Не двигаться! — с угрозой произнес он. — Если бы я был на вашем месте, мистер, я бы даже старался дышать потише.

— Что все это значит? — изумленно пробормотал я. — Кто вы вообще такие…

— Меня зовут Слотер. Капитан Джеймс Слотер из 11-го кавалерийского полка Армии Соединенных Штатов. И если вы или хотя бы один из ваших краснокожих братьев сейчас что-нибудь сделает неправильно, пусть даже чихнет, мистер, я даю вам слово чести, что мое имя будет последним, что вы услышали в вашей жизни.

Крики пробудили его ото сна, полного кошмаров и чудовищных видений. Подхватившись, Жан Балестрано прищурился и направил свой взгляд в темноту, опустившуюся на лагерь тяжелым черным покрывалом.

Крики повторились. Казалось, человеческий голос не способен был достичь таких высот. Балестрано вскочил и бросился бежать из заваленной хламом и обломками камней комнаты, но, споткнувшись о какую-то преграду, подстерегавшую его во тьме, упал на колени. Охнув от боли, Великий магистр вновь вскочил и, добравшись наконец-то до двери, замер на месте, словно наткнулся на невидимую стену.

Перед его взором открылась картина хаоса. Впереди горел костер, позволявший отчетливо увидеть все происходящее в мельчайших подробностях. Сторожевая башня наполнилась голосами, топотом и звоном металла. Каждый воин его разбитой армии был на ногах. Тамплиеры бегали туда-сюда, сжимая в руках мечи и щиты. Желтые языки пламени взвились в небо. Балестрано почувствовал отвратительный запах горелого мяса. Он не понимал, что происходит.