Перекресток времен. Бородатые боги - Андрей Захаров Страница 70

Переселенцы в этом районе занимались многим. Благо здешняя земля имела множество богатств. Кроме содержания дорог и мостов они выращивали киноа, картофель, маис, а также коку. Пасли на горных лугах многочисленные стада лам и альпаков, из шерсти которых ткали крепкую ткань. Работали на рудниках, добывая медную руду и киноварь, содержащую ртуть, используемую для получения золота и серебра. Все это складировалось в общественных складах, находящихся в пограничной имперской крепости. Большая же часть произведенной продукции отправлялась в провинциальную столицу, в центральные склады.

«Да, настоящий первобытный социализм. Только во главе с сыном бога Великим Инкой! – подумал Олег. – Очень смахивает на Советский Союз тридцатых годов со Сталиным в роли Единственного и Политбюро ВКП(б) в роли жрецов».

Так, не особо спеша, они спустились в неширокую долину с небольшой речушкой, собирающей в себя мелкие горные ручьи. В центре долины виднелось довольно крупное поселение, состоящее из множества прилепленных друг к другу неказистых двориков, огороженных невысокими каменными заборчиками. Находящиеся внутри двориков прямоугольные дома не имели окон и были сложены из булыжников, обмазанных глиной. В домах было по одному входу, где дверью служила драпировка из шерстяной ткани. Опорами для крыш были сучковатые столбы. Покатые крыши покрыты соломой или толстым слоем травы. На них сушилась кукуруза и другие зерновые, которые местные жители выращивали на горных террасах, окружавших долину. Ни в одном из домов не было видно труб. Дым от приготовления пищи находил себе путь наружу через щели в крыше или дверной проем.

Нигде не было видно людей. Только в некоторых двориках прогуливались несколько лам да гавкали мелкие собачонки. Удивившись отсутствию жителей, вождь выслал вперед Юску с разведчиками узнать, в чем дело. Пока воины осматривали поселок в поисках обитателей, Уваров с Синицей и Будаевым решили заглянуть в ближайший дворик. Очень разбирало любопытство, как живет местный люд. Увиденная картина, а особенно запахи, были удручающими.

Поначалу в темноте невозможно было ничего разглядеть, так как единственным отверстием, пропускавшим свет и воздух, был невысокий дверной проем. Внутри стоял удушливый запах мочи, навоза и дыма. Стены покрыты слоем грязи, пыли и копоти. Дом разделялся на две комнаты. Большая была жилой, а меньшая – кладовкой. Пол в доме представлял собой утрамбованную землю. Здесь не было никакой мебели. Видно, что люди сидели и спали на травяной циновке или на шкурах лам. В стенах имелись ниши, служившие местом для размещения изображений местного божка. Посредине большой комнаты находился очаг, сложенный из нескольких крупных камней. Кухонная утварь и орудия труда были разбросаны по углам и вдоль стен. Имевшаяся в доме одежда висела на деревянных колышках, вбитых в стену. По всему этому привычно бегали с десяток морских свинок и пар мелких собачонок, приветливо помахивая хвостиками и оставляя свои экскременты где попало. Ужаснувшись такой дикой нищете и антисанитарии, новороссы поспешили покинуть убогое жилище.

Пока Уваров с подчиненными приходили в себя после увиденного, к ним подбежал один из воинов и доложил, что все жители обнаружены на противоположном конце селения, у ближайшей скалы. Там происходит публичная казнь.

Как пояснил Синчи Пума, Великий Инка управлял страной таким образом, что в ней не было ни одного вора, ни одного преступника, ни одного праздного человека… Инки оставляли двери своих домов открытыми. Палка поперек дверного проема была знаком того, что хозяина нет дома, и… никто не входил. За совершение любого проступка, противоречащего установленным правилам, а тем более – преступления следовало скорое и единственное наказание – смерть. В зависимости от тяжести проступка – легкая или мучительная. Но в конечном итоге – все равно лишение жизни. Поэтому в империи не было тюрем. Некого было в них сажать. Для знати применялось отсечение головы, лишение всех средств, обрезание волос и общественное порицание. Для простого народа смертная казнь была обычным делом. Виновного вешали или забивали камнями. Могли также замуровать в темной пещере, кишащей змеями, улитками и другими отвратительными тварями. В случае особо опасных преступлений тело преступника сжигали. Каждый подданный знал, что ему грозит, если он не будет соблюдать все законы и правила, поэтому все старались их не нарушать. В назидание остальным все наказания виновных производились публично.

Подойдя поближе к скопившимся у подножия горы нескольким сотням людей, среди которых кроме мужчин были старики, женщины и даже маленькие дети, Синчи Пума приказал воинам скрытно оцепить это место, чтобы никто не смог его покинуть без разрешения. Лицо вождя стало каменным, а взгляд источал гнев и был готов испепелить любого, кто будет противиться его воле. Кто посмел без него, курака – главного чиновника, принять решение и производить публичную казнь на подвластной ему территории! Даже если бы это был вышестоящий чиновник из провинции или самого Хосхо, то все равно вождя бы заранее поставили в известность и выслушали его мнение – этот порядок установил сам Сапа Инка, и никто не смел его нарушить.

Синчи Пума, Уваров, Синица и Будаев в сопровождении трех десятков воинов вплотную приблизились к месту разворачивающегося зрелища. Увлеченная происходящим толпа не сразу обратила на них внимание. Пользуясь моментом, новороссы рассмотрели первых представителей империи инков. И те не произвели на них особого впечатления. Жалкие, забитые нуждой и тяжелой работой люди.

Мужчины были невысокими, но коренастыми, со светло-коричневой кожей, крепкими натруженными жилистыми руками и непропорционально большой грудной клеткой (для дыхания на больших высотах), хорошо развитыми ногами и широкими ступнями. У них была довольно крупная голова, широкий нос, выдающиеся надбровные дуги и скулы. Белые зубы контрастировали с черными как смоль волосами и такими же черными щелочками глаз. Настоящие монголоиды! Это наводило на мысль о том, что их далеким предком был какой-нибудь переселенец из Азии эпохи каменного века.

Уваров даже непроизвольно сравнил их со стоящим рядом Будаевым. Прямо как братья-близнецы, только у нашего бурята, в отличие от местных, кожа была более светлой.

Женщины имели меньший рост и более изящное телосложение. Их лица были приятными, а молодых можно смело считать местными красавицами. Но, сравнив их с уаминка и уанка, Олег все же отдал предпочтение прекрасным представительницам племен Синчи Пумы и Анко Альо.

Мужчины носили набедренные повязки из куска ткани, пропущенного между ног и закрепленного на шерстяном поясе спереди и сзади. Сверху имелась туника в виде пончо без рукавов из куска материи с дыркой для головы, свисавшая почти до колен. Из-под туники выглядывало голое тело и руки. На плечи накинута большая шерстяная накидка, завязанная узлом на груди или на одном плече. Женская одежда отличалась только длиной туники (до пят), подвязанной широким кушаком. Волосы у женщин были заплетены в косички и перевязаны шерстяными ленточками. Никаких украшений, кроме медных или бронзовых сережек, женщины не имели. В отличие от женщин у мужчин волосы были обрезаны в виде челки. Часть присутствующих была обута в сандалии из кожи ламы, но многие стояли босиком, особенно дети.