Искусство Мертвых - Павел Миротворцев Страница 70

В итоге решил объяснить все по-простому.

– Уже слышал про третьего Видящего нашего Легиона? – вместо ответа спросил я.

– Слышал.

– Слышал, что он умеет желтым светиться?

– Да.

Я молча задействовал «защитный покров», из-за чего мой конвоир мгновенно отскочил еще дальше.

– Так вот, это я и был, – произнес я приготовившемуся к схватке воину.

Пришел в себя он очень быстро, что только лишний раз говорило о его немалом возрасте, читай – опыте.

– Понятно, – вполне спокойно ответил он, после чего, вложив меч в ножны, пошел вперед. – Я так понимаю, провожать тебя не надо? – остановился он чуть погодя.

– Думаю, не потеряюсь, – кивнул я.

– Последний вопрос: как ты узнал, что мы здесь?

– Почувствовал.

– Понятно… тогда счастливо, – махнул он рукой и, более не оборачиваясь, направился в сторону норы.

Проводив его взглядом, зашагал дальше… и тут же остановился, осознав, что некоторое время не ощущаю Видящих. И причина вполне ясна. Посмотрев на свою покрытую «огнем» руку, прервал подпитку энергией. Пляшущий «огонь» сразу же «заледенел», чтобы спустя мгновение покрыться трещинами, а затем и осыпаться осколками вместе с остальным покровом. Бесспорно, это физическое воплощение энергии, но больно уж странное воплощение, слишком непонятное. Зато стоило убрать покров, как я опять «узнал» Искусников.

Осталось пройти совсем чуть-чуть.

Через десять минут, за версту до лагеря, к своему удивлению, наткнулся на довольно внушительную группу наших, деловито суетившихся вокруг повозок… а недалеко еще одна группа, только уже захваченных эксвайцев, работала лопатами, засыпая какую-то яму. Даже если бы я ничего не знал и вообще просто мимо проходил, один вид довольных солдат из первой группы говорил сам за себя. Трофеи для солдат – это как бальзам на раны. Собственно, не так давно испробовал это чувство на себе. Сначала, в меньшей степени, когда обзавелся дополнительными комплектами одежды, а затем, в куда большей степени, когда заполучил в свое безраздельное пользование целую библиотеку.

Через суетившихся солдат я прошел беспрепятственно, на меня даже никто внимания не обратил. Нет, вру, три капитана, под чьим руководством все и делалось, проводили меня весьма пристальными взглядами, но ничего более. Да, собственно, и я их не знал. Разве что капитана Лайса, ответственного за нужную сотню, то есть сотню, куда собрали людей, слишком важных для Легиона, чтобы можно было держать их на острие атаки. Конечно, когда прижимало, «клеймо смертника» и их заставляло бросаться в гущу боя, но до этого момента этих людей старались беречь.

Если умрет хороший солдат – это плохо, но если умрет хороший лекарь, будет еще хуже. Вот таких людей и собрали вместе. Кузнецов, врачей, сапожников, кожевенников… одним словом, тех, кто мог принести пользу не только махая мечом. И капитана выбрали им под стать. Он раньше работал в купеческой Гильдии, так что на недостаток мозгов не жаловался, как и на управленческие качества. А вот о двух других капитанах я, кроме имен, вообще ничего не знал. Во-первых, не пересекался, а во-вторых, мне и на знакомство со своим десятком времени не хватало. Хорошо узнал только Тирма, более-менее Варлда и Лирта, а про остальных лучше вообще промолчу. Хотя… если подумать, я вообще мало кого знаю. Даже если взять Вейсу, мне просто нечего о ней рассказать. Я мог почти со стопроцентной точностью сказать, как она отреагирует на то или иное действие, но не имел и малейшего представления о том, как она попала в Легион. Да вообще ни о чем сказать не мог! Я ее с удовольствием провоцировал, она с таким же удовольствием кидала в меня ножи, с еще большим удовольствием мы зубоскалили друг на друга, и все. Стоило копнуть чуть глубже – и мой ответ на любой вопрос о Вейсе звучал бы как «не знаю». Точно так же дело обстояло и с Арвардом, и с Рэнсом. Первый все время хватался за голову, изображая из себя жертву обстоятельств, а второй сыпал ядовитыми комментариями с непроницаемым лицом.

Вот и получалось, что по душам я поговорил только с Тирмом и чуть-чуть с Карстом, Торлом и Шуном. На остальных просто не оставалось времени, а зачастую и сил. Не спорю, желание узнать всех получше у меня было достаточно большим – больно много необычных личностей собралось в одном месте, чтобы упускать такой шанс… вот только еще бы время нашлось. Если постоянно стоишь между «узнать побольше и умереть» и «научиться побольше и выжить», выбор становится очевидным. Да и вообще с тех пор как меня поймали за Искусством Смерти, мне казалось, будто кто-то невидимый подцепил меня столь же невидимым крюком и теперь тащит, тащит, тащит.

Только за последний месяц я поучаствовал в сражении за Заставу, сломал печать Хомана, обрел новый Источник и разучился пользоваться старыми двумя, узнал, что Источники имеют свою индивидуальность, свои желания и мысли. Узнал целую кучу невероятных фактов о Легионе, повстречал неведомую тварь, живущую на лицах людей и владеющую навыками психозондирования на таком уровне, до которого мне еще расти и расти. Еще я умудрился заполучить в свое распоряжение непонятный туман за спиной и столь же непонятный «защитный покров», стал видеть Видящих на расстоянии, а теперь еще и чувствовать опасность… и все это – лишь самая верхушка!

Вкупе с постоянными тренировками, устраиваемыми Карстом, тренировками всей сотней, чтением книг, экспериментами с Видящими, редкими разговорами с Тирмом и еще более редким отдыхом я действительно начинал жалеть, что в сутках всего двадцать четыре часа. Нет, серьезно, я даже спать стал едва ли не по три часа. Я без труда выдерживал подобные нагрузки, но мне просто не хватало времени на все это. С каждым новым днем мне все больше и больше хотелось остановиться, сесть и хорошенько надо всем подумать… и это при том, что думать – читай, анализировать – я не переставал даже во сне!

А теперь еще и отношения с Вейсой намечались, и где, спрашивается, взять на них время? А отношения между тем действительно намечались. Стоило мне взобраться по веревке на ледяную стену и спуститься в лагерь, как «удачно» встреченная мной капитан Нейтлинг едва не отправила меня в глубокий нокаут. Я только и успел зажмуриться, когда со смачным «хрусь» мне в лицо прилетел изящный кулачок Вейсы, на поверку оказавшийся ничуть не мягче Карстова.

– Зачем же сразу в нос-то бить? – спустя некоторое время, когда просветлело в глазах и перестали летать мушки, спросил я.

Нос, как ни странно, она мне не сломала, даже кровь не пошла… почти. Закончив с ощупыванием носа, я поднял взгляд на стоящую надо мной Вейсу. Сложив руки на груди, она смотрела на меня взглядом убийцы, нашедшего свою жертву. Причем жертва оказалась настолько жалкой, что об нее даже руки марать не хотелось, поэтому в настоящее время «убийца» пребывала в раздумьях – что же ей с этой самой жертвой теперь делать.

Н-н-да… и чего только в голову не придет.

Поднявшись на ноги, я с некоторой опаской посмотрел на Вейсу. Уйти нельзя, говорить опасно, хочется обнять, но это еще страшнее. Хотя вот такая вот вся из себя сердитая, неприступная, с показательно холодным взглядом, она сейчас нравилась мне еще больше. В конце концов, все-таки рискнул попробовать ее обнять. И впечатления от этого получил просто незабываемые! Когда, подойдя поближе, начал протягивать к ней руки, она так на них посмотрела, что мне пришлось приложить немало усилий и не спрятать их за спину. Опять же подавив в себе желание сглотнуть, я все же забрался руками под ее плащ и, сделав еще один шаг, аккуратно обнял.