Обреченные стать победителями - Марина Ефиминюк Страница 7

Измученные и усталые, впятером мы стояли в гулком холле с высокими потолками и до конца не верили, что каторга в архиве закончилась. Вокруг царил вокзальный гвалт, туда-сюда шныряли адепты, заставляющие нас сжиматься кольцом. Вернее, Бади не двигался с места (да и попробуй его сдвинь), а остальные тихонечко теснились к нему.

В воздухе носились наколдованные кем-то из старшекурсников светящиеся птицы. Они устроили бой, сыпля затухающими искрами слабеющей магии, и с балкона с массивными балясинами неслись возбужденные выкрики. Неожиданно летуньи испарились, голоса примолкли – похоже, игроков разогнал кто-то из преподавателей.

– Надо отнести свиток к Армасу, – напомнил Флемминг и тут же добавил:

– У меня через пять минут первое собрание в историческом клубе. А у вас?

А у нас ножки, ручки да лапки! У кого-то, правда, копытца, но он уже успел слинять, слава богам, и не светить своей физиономией в коллективе приличных людей.

Занятия на сегодня закончились и тащиться в преподавательскую башню на другом конце замка совершенно не хотелось. Это ж сколько коридоров и лестничных пролетов надо преодолеть? Я за последние три часа так напрыгалась вверх-вниз, туда-сюда, что мечтала вытянуть гудящие свинцовые ноги. Вытянуть, в смысле, не издохнуть, а просто передохнуть. Хотя – нет – издохнуть тоже неплохой вариант.

– Почему ты смотришь на меня? – немедленно ощетинилась Тильда на умника. – Если я в очках, то крайняя, что ли?

– Что ты привязалась со своими очками? Я вообще смотрел на Бади! – огрызнулся он, не желая связываться со скандалисткой.

Здоровяк, кажется, глухой к неожиданной разборке, стоял навытяжку, расставив ноги на ширине плеч и спрятав руки за спину. Как на построении, право слово.

– Тренировка, – коротко объявил он, давая понять, что поход в преподавательскую башню в его планы не входил.

– Когда? – уточнила Матильда, видимо, все еще пытаясь надавить Бади на совесть.

– Сейчас.

Спорить с серьезным накаченным парнем ростом почти шесть с половиной футов никто не решился. Меня в расчет тоже не брали. Подозреваю, что, сговариваясь, сошлись во мнении, что человек, полдня цапавшийся с Илаем Форстадом, недовспыхнувшей звездой Дартмурта, уже достаточно настрадался, чтобы идти на ковер к магистру-тирану. Или, может быть, у меня был такой измочаленный вид, что дураку становилось ясно – на этом самом ковре я способна разве что тихонечко лежать, но никак не стоять.

Но посмотрела бы я на вас после суток в почтовой карете, заполошного дня, почти бессонной ночи, а потом трехчасовой отработки из-за какого-то идиота, решившего, что взорвать конспект в лицо только из-за паршивого характера – отличная идея. Сама не понимаю, почему мысли всегда сворачивали к белобрысому придурку. Надо отомстить и выкинуть из головы!

– В таком случае, предлагаю отнести тому, кто забрал свиток, – немедленно нашел альтернативу Флемминг.

Невольно мы все оглянулись к миниатюрной девушке, выставленную Армасом за опоздание, которую, как выяснилось во время уборки, звали Марлис. Разумеется, выяснилось не само по себе. Тильда спросила напрямую, когда они дружно складывали в алфавитном порядке папки, а я драила грязные полки и откровенно ненавидела белобрысого придурка. В тишине архива громкий пронзительный голос однокурсницы, всегда говорившей с необъяснимой претензией, было слышно даже на втором ярусе.

Подписанный свиток кастелян отдал именно Марлис. Теперь она нервно мяла свернутую трубочку, скромно молчала, но, судя по всему, после опоздания появляться пред очи злобного тирана не горела особенным желанием, а заявить об этом вслух стеснялась.

– Все согласны? – воинственно подняла подбородок Тильда.

– Вы еще проголосуйте, – буркнула я и протянула руку:

– Давай отнесу… Кстати, куда идти?

К счастью, кабинет куратора находился на втором этаже преподавательской башни и забираться до самого чердака не пришлось. Перед дверь с табличкой, на которой золотыми буквами было выбито «магистр высшей магии В. Армас», я быстренько стянула замусоленную мантию, поправила выбившуюся из-за пояса юбки белую блузку и осторожно постучалась. Никакого ответа не последовало.

Оказалось, что за дверью скрывалась тесная приемная с пустующим столом. Судя по всему, у магистра имелся помощник, и успей я его застать, не пришлось бы идти на поклон лично к тирану. Какая досада!

На окне, невольно притягивая взгляд, разевала ярко-фиолетовые зубастые головки рейнсверская мухоловка.

Выглядел плотоядный цветок здоровым и крепким: верхушку длинного мясистого стебля, длинным указующим перстом торчащего из гущи ловушек, усеивали мелкие пятнистые цветочки. Тетка Надин как-то попыталась завести пяток местных росянок, рассчитывая избавиться от надоедливых насекомых в обеденном зале таверны, но выпившие посетители вечно подливали в горшки имбирное пиво и «хищницы» издохли быстрее, чем переловили несметные полчища мух.

Коротко вздохнув, я едва слышно постучалась к магистру и немедленно заглянула в кабинет. Армас сидел за массивным письменным столом и, хмурясь, изучал какие-то бумаги. Он перевел на меня быстрый взгляд.

– Можно?

– Проходите, Эден. – Он снова вернулся к чтению.

Я бочком, очень неловко втянулась внутрь и замерла на пороге, быстрым взглядом окинула неожиданно старомодный кабинет. Мебель была громоздкой и строгой, словно бы вывезенной из особняка разоренных аристократов, хотя фамилия магистра непрозрачно намекала на скромное происхождение. На окнах висели бутылочно-зеленые портьеры, а на стене – многочисленные дипломы в золоченных рамочках. В воздухе витал пряный запах высшей магии.

Преподавательская мантия висела на деревянной вешалке и отчего-то казалась инородной обстановке. Я тоже казалась ужасно инородной в этом кабинете, особенно с грязной ученической формой, перекинутой через локоть, и со стопкой учебников, прилично оттянувшей руки.

– Я принесла свиток от кастеляна, – произнесла тихо, стараясь не пялиться на куратора.

Не пялиться получалось плохо. Он сидел в белой рубашке из тонкого материала, обтягивающей плечи. Неформальная одежда совершенно не вязалась с образом строго преподавателя по сложнейшему предмету, зато подчеркивала, насколько В. Армас хорош собой. Хотя не спорю, может, у меня не очень притязательный вкус.

– Почему вы в гордом одиночестве? – не отрываясь от чтения, уточнил этот самый привлекательный мужчина менторским тоном. – Где остальные?

– У них заседание исторического клуба, – выпалила я первое, что пришло в голову. В конце концов это же почти правда. Ботаник точно отправился заседать на этом своем собрании умников, разбиравшихся в мироустройстве без методичек за семь соримов.

– У всех сразу? – спросил Армас и отложил бумаги.