Невеста проклятого - Властелина Богатова Страница 7

"Поджидала, знать", – скользнула и застыла догадка, как капля воска на свечи.

Голубые глаза сверкнули прохладно и томно, потухли в густой тени ресниц, пленили. Дыхание перехватило, когда руки девицы скользнули на пояс, забрались под подол рубахи, пробравшись к тесьме портов. Дарко понадобилось некоторое время, чтобы сбросить оцепенение и склониться к осмелевшей девице. Тут же отыскал в темноте губы, что оказались такими сладкими и мягкими, аж озноб прошёлся по телу, и Дарко с напористой жадностью впился в них, вдыхая кисло-сладкий запах, кажется, яблони, от которого он, вовсе потерял ум – слишком аромат был дразнящим, чтобы оттолкнуть девицу, слишком тесно она прижалась, чтобы воздержаться. Её ладонь легла на затвердевшее естество, чуть сжала бесстыдно. В глазах уж совсем потемнело, и Дарко пошатнулся, чувствуя, как кровь мгновенно сгустилась и комом упала в пах, он не сразу заметил, что стискивает и оглаживает плечи девицы в ответ. Губы девушки блаженно растянулись в улыбке, когда пальцы её скользнули вверх-вниз, выталкивая из дурманной головы всякие мысли. Вынести такое было невозможно, ощутил, как ласки быстро приводят его к слишком скорому удовлетворению.

Дарко одной рукой перехватил запястье распутницы, другой легонько сдавил шею, притягивая девку к себе теснее, так близко, что он ощутил жар её дыхания на своих губах, а под пальцами – бешено колотившуюся жилку. Когда бурлящее в венах вожделение спало, оставляя только клокот сердца, Дарко припомнил, что по воле Мирогоста последние полгода к женщинам он не прикасался.

"Клятый старик!" – выругался он про себя. Но данный перед богами обет нужно исполнять до срока, иначе какой он воин, коли млеет от одного касания девицы, как бесхребетный отрок.

– Принеси ещё мёда моему другу, – шепнул он прямо ей в губы.

Чернавка, в недоумении бегло посмотрела ему глаза, вдруг отвела взор – запоздало взял её стыд. Выпустив её, княжич отступил. Девица же бросилась прочь и уже скоро скрылась за тяжёлыми створками дверей.

Выдохнув с шумом, Дарко поправил пояс и ворот рубахи и пошёл к лестнице.

Шаги гулко отдавались о белокаменные стены и раскатывались по потолку, по пути Дарко никто больше не встретился, и он свободно поднялся в опочивальню. В покоях уже хлопотал Мирята, парень шестнадцати зим с пшеничными вихрами и узким бледным лицом, ловко поджигал светцы, успев натаскать и угли в чугунах, и воду для вечернего омовения. Дарко отослал Миряту от себя, пребывая в дурманном тумане. Тот, пригибая голову, подчинился велению княжича, бесшумно выскользнул за дверь. Оставшись один, Дарко, скинув с себя кафтан и умывшись большими пригоршнями прохладной воды, что принёс отрок, повалился на постель, устало прикрыл глаза. Голова кружилась так, будто его раскачивала в люльке усердная нянька. На теле всё ещё горели следы девичьих рук, а сладость губ сбивала всю горечь выпитой медовухи. И сквозь муть билась тревожная догадка. Странно, он не видел раньше эту чернавку в тереме. Княжич откровенно посетовал, что и имени не выспросил. Нужно быть настороже, всё же доверять Горяте и Венцеславу не стоит, да и не вызывали они никакого доверия, ведь верно после их появления в палатах в посад поползли разные слухи. Волот ищет поддержку у них больше, чем у собственного брата, и с каждым днём отношения становятся всё холоднее, будто между братьями пробежала чёрная кошка.

Дарко вдохнул полной грудью, унимая дурноту. Благо в опочивальне было свежо, и от каменных стен веяло прохладцой, потому постепенно делалось лучше. Завтра предстоит отъезд в Елицы, вспомнил он, заставляя себя уснуть. Пусть и два дня пути, не так уж и много, но суждено ночевать под открытым небом. Но сон не шёл, несмотря на то, что день оказался тяжёлым, да ещё этот пир, и в голову лезли скверные мысли, разрывая на части. И больше всего тревожила выдумка Волота о женитьбе на деревенской девице. Хоть и прошёл почти год с тех пор, как погибла Града, но нужно отдать дань уважения князю Бориславу, и пускать слухи о новой невесте неразумно. Впрочем, Мстислав поддержал сына. Матушка же, хоть и имела на это свои измышления, но делиться ими ни с кем не стала, согласилась с волей мужа.

А в том, что одна из внучек свободна, как ветер в поле, Волот перед отцом заручился, потому как на шее у неё нашёл горсть оберегов, что носят только незамужние девицы. А потому нужно поторопиться, чтобы кто-то не забрал её раньше него.

Дарко повернулся на бок. Свет от масляных светилен тускло озарял пустые стены, ледяная тишина окутала княжича, как толща снега. Но напряжение всё ещё не отпускало. Раньше Дарко не пугала способность брата блуждать бесплотным духом по землям и дремучим лесам. Рассказы, как тот ловил и щупал девок, казались ему всегда увлекательными, до поры, пока Дарко понял, насколько это всё серьёзно, и как далеко брата утягивает его вторая личина. И где носилась в эти мгновения его душа, только отец-Велес знает. А после смерти Грады Волот так и вовсе канул во тьму, уход возлюбленной потряс его. И дошло до того, что если раньше редко с ним случался недуг, то ныне проклятие могло подкашивать его любое время и в любом месте. Князь Мстислав бросил все силы, чтобы исцелить старшего сына. Беды посыпались с того времени, когда Волот вышел из отрочества. Сначала Дарко не рассказывали о проклятии, да и было ему на то время почитай семь зим отроду – много ли понимал? Но когда Волот надолго засыпал и не выходил подолгу из палат, бывало, и до седмицы, тогда младший стал понимать, что со старшим что-то не так. Сколько тогда приходило к князю знахарей, волхвов да колдунов – не счесть. Только руками они разводили, кладя ладонь на сердце, клялись, что не встречали никогда подобного случая, а найти наславшего проклятие отказывались, признавая своё бессилие.

Дарко издал тяжкий вздох, и грудь будто придавило каменным пластом. При воспоминании о волынянинах княжичу и вовсе сделалось горько. Полад только пуще разжёг желание поскорее вырваться на волю.

Пребывая в беспокойных думах, княжич не заметил, в какой миг его сморило. А когда открыл глаза, то ощутил себя вполне сносно, несмотря на то, что выпил едва ли не бочонок бражки вперемешку с медовухой. Всё же наставления Мирогоста имели ценность, если бы не обет, оставил бы подле себя ту девицу, и вряд ли она позволила бы ему прикорнуть, мотала бы всю ночь. Хотя по совести, и пить бражку не следовало.

Поднявшись с постели, тут же услышал тихие шаги Миряты. Отрок с извиняющимся видом принёс воды для питья и чистую одежду, но тут же удалился, а вернулся уже с ушатом воды и рушниками. Палата за ночь выстыла, и кода Дарко стянул исподнюю рубаху, по спине к затылку прокатилась зябь. Совершив омовение, он облачился в чистые одежды, покинул опочивальню, наказав помошнику упредить о сборах в дорогу Полада, хотя нужно было это сделать ещё вчера. Мстислав не позволил толком переговорить с другом.

Белокаменный терем озаряло поднимающееся из туманной дымки светлое Даждьбогово око, пробуждая нагромождённый строениями посад. Людей в Дольне нынче было тьма, к зиме всегда так. Купцы спешат продать свои навезённые с чужих земель товары, а народ запасается на лютые холода всем необходимым. Дома в Дольне разрастались как грибы, сюда стекались и волыняне, и выходцы с дальних краёв.