Птица и меч - Эми Хармон Страница 7

Лоди нервно заерзал, то и дело поглядывая на небо, как будто голубые лоскутки в прорехах ветвей могли вот-вот смениться грозовыми тучами.

— Надо бы возвращаться. Они скоро приедут.

Я снова подняла на него взгляд, на этот раз вопросительный.

— Отец вам не сказал? — удивился Лоди.

Я покачала головой. Нет. Отец никогда ничего мне не рассказывал. Да и какой смысл говорить с тем, кто не может ответить?

— Он ожидает гостей. Важных. Может, даже короля.

Я окаменела. Рука, сжимавшая подол юбки, дрогнула, и ягоды рассыпались по траве. Желудок болезненно скрутило, однако Лоди продолжал щебетать как ни в чем не бывало. Если король уже на пути сюда, мне лучше не скитаться по лесу, а запереться в старой маминой комнатке наверху башни, где никто не сможет меня найти. Или причинить вред.

Я оставила ягоды и поспешила к дому. Лоди бросился по пятам, явно радуясь, что не пришлось меня уговаривать. Заслышав тяжелые удары копыт, мы пустились бежать: Лоди — в предвкушении, я — в ужасе. Вокруг замелькали деревья; я бежала, подхватив юбки, ветер нещадно трепал волосы. Бет вечно на них жаловалась, ведь их не получалось толком завить, выпрямить или уложить в одну из экзотических башен, которыми так любили щеголять дамы Джеру. В конце концов я бросила попытки их укротить и, как следует расчесав, чаще оставляла распущенными.

— Миледи! Стойте! — донесся сзади крик Лоди, но не я была виновата в его медлительности.

Да, меня можно было упрекнуть во множестве вещей, но не в нерасторопности. Я еще быстрее припустила вперед, с тревогой вслушиваясь в протяжный стон рога, и вылетела из-под прикрытия деревьев за пару секунд до того, как из-за поворота показались две дюжины всадников. Над головами у них развевались флаги, а все воины и их лошади были облачены в зелень и золото — официальные цвета королевства. Я в панике смотрела, как стремительно сокращается расстояние между нами. Разгоряченные скачкой кони рвались вперед, закусив удила. От них жаркой волной неслось единственное слово — бежать, бежать, бежать. У лошадей вообще было мало слов. Бежать. Есть. Дом. Страх. Увы, сейчас страх испытывала только я — потому что безнадежно опоздала.

Я наконец стряхнула оцепенение и попятилась, собираясь снова укрыться в лесу и дождаться там отъезда гостей, пусть даже вызвав гнев отца. Но как раз в этот миг кусты затрещали, и запыхавшийся Лоди с размаху врезался в меня сзади. Я упала на руки и колени прямо на пути процессии. Несколько лошадей в панике заржали и шарахнулись в сторону, кто-то закричал. В следующую секунду мне на спину обрушился ботинок, и я распласталась животом по плотно сбитой грязи. Не сумев вовремя затормозить, Лоди не только меня сбил, но еще и потоптался сверху.

— Тппру! — раздался над головой чей-то рык.

Я торопливо вскочила на ноги, и очень вовремя: в каких-то сантиметрах от моего носа промчался взмыленный жеребец с оскаленными зубами.

Лоди вскрикнул, тоже пытаясь подняться. Я поспешила к нему, не желая смотреть, как мой слуга превратится в месиво под копытами коня, — хотя прямо сейчас, пожалуй, была готова убить его собственными руками. Однако моя помощь не потребовалась: всадник уже спешился, ухватил Лоди за ворот рубахи и вздернул на ноги. Я подняла глаза — передо мной, возвышаясь над извивающимся слугой, стоял король.

— Ваше величество, — выдохнул Лоди и попытался упасть ниц, но его снова вздернули за шиворот.

— Встань, парень.

— Конечно, ваше величество! Прошу прощения, ваше величество. — И Лоди с усердием закивал, пытаясь попутно то ли поклониться, то ли присесть в реверансе.

Король наконец отпустил его, повернулся и вперил в меня взгляд таких темных глаз, что они казались почти черными на его смуглом лице — скорее приковывающем внимание, чем красивом, и грозном, чем холодном. Теплый оттенок кожи слегка смягчал острые, но правильные черты. Человек с таким лицом явно был привычен к поклонам и подобострастию, однако я не удосужила его ни первым, ни вторым. Хотя Тирасу едва ли минуло тридцать весен, волосы его были совершенно белы, как у глубоких старцев. Теперь он ничем не напоминал мальчика, с которым мы повстречались в детстве, и я была совершенно уверена, что он тоже меня не помнит. Мне было всего пять лет, когда моя мать пала от меча его отца. И хотя он был старше, я сомневалась, что тот день произвел на него столь же сильное впечатление.

— Ты не ранена? — спросил он.

Я задумалась, выгляжу ли такой же сумбурной, какой ощущала себя внутри. Волосы сбились в ком, лицо пылало, ладони саднило, а юбка порвалась в нескольких местах, но я запретила себе приглаживать пряди или приводить одежду в порядок. Мнение Тираса ничего для меня не значило, поэтому единственным моим ответом были выпрямленная спина и ледяной взгляд.

— Она не говорит. Немая, — поспешил объяснить Лоди и тут же виновато стрельнул в меня глазами. — Простите, миледи.

— Миледи? — переспросил король, не отводя от меня взгляда.

Я выдержала его, не дрогнув.

— Дочь лорда Корвина, ваше величество, — с готовностью добавил Лоди.

Тирас мрачно переглянулся с мужчиной по левую руку от себя, темноволосым, широкоплечим воином в королевской гербовой накидке, который также спешился, после чего вновь повернулся ко мне.

— Значит, если я спрошу, ожидает ли нас твой отец, ты не сможешь ответить? — поинтересовался он, хотя вопрос прозвучал скорее утвердительно.

— Она не глупа, ваше величество, — заверил его Лоди. — Все прекрасно понимает. Просто не может говорить.

Господи, да когда же он умолкнет! Я не нуждалась в переводчике.

— Вот как. — И король склонил голову, по-прежнему разглядывая меня в упор. — Что ж, ведите нас, миледи. У меня дело к вашему отцу. — И он изящным движением оседлал коня.

Мне оставалось только повиноваться. Конечно, глупо было поворачиваться к нему спиной. Но король Тирас не дал мне ни малейшей подсказки к тому, что собирается сделать. Не успела я опомниться, как мои ноги оторвались от земли, а в следующую секунду я уже сидела перед ним на спине огромного жеребца. Я в панике принялась извиваться, даже заехала ему локтем по грудной пластине, но лишь причинила себе боль. Король отреагировал мгновенно: обвивавшая мою талию рука сжалась так, что теперь я едва могла вздохнуть.

— Во время переговоров будешь сидеть тут. Если твой отец не хочет тебе навредить — если ты не хочешь себе навредить, — вы оба согласитесь сотрудничать. Не хотелось бы волочь тебя за конем связанную, но если понадобится, я сделаю это. Сиди тихо.

Его волосы щекотали мне ухо, а бесстрастный голос отдавался эхом прямо в сознании, поэтому я подчинилась. Сердце билось где-то в горле. Лоди замер на обочине, потрясенный внезапным поворотом событий. Его глаза были прикованы к королю, лицо превратилось в маску ужаса.

— Скажи господину, что король прибыл, — велел ему темноволосый воин, с которым Тирас обменивался взглядами ранее.