Рапсодия: Дитя крови - Элизабет Хэйдон Страница 7

Гвидион подумал о выгоревших лугах из своего видения. Да, он видел почерневшую, мертвую иву… Юноша невольно содрогнулся и обернулся к Эмили. Девушка обходила дерево, касаясь рукой ветвей, и что-то говорила на неизвестном Гвидиону языке.

Наконец она обошла иву кругом и улыбнулась:

— Ну вот, теперь, когда ты ее увидел, что будем делать дальше? Вернемся обратно?

— Не сейчас, — с улыбкой ответил Гвидион. — Ты что-нибудь знаешь о звездах?

— Да… А почему ты спрашиваешь?

— Научишь меня?

— Если хочешь. — Она собралась сесть прямо на землю, но Гвидион ее остановил.

Он быстро скинул и расстелил на земле плащ. Одобрительная улыбка Эмили заставила юношу вздрогнуть.

— Сэм…

— Что?

— Тебя не будет смущать, если я сниму платье? Гвидион почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

Эмили смущенно проговорила:

— Прости, мне следовало выразиться яснее. Я имела в виду эту часть. — Она неловко коснулась синего бархата. — Уверяю тебя, под ним я выгляжу вполне прилично. Просто это мое единственное праздничное платье, и если я его испорчу, сердце моей матери будет разбито. Так ты не возражаешь?

В голове у Гвидиона промелькнули разные варианты ответа. Видимо, все эти мысли попеременно отразились у него на лице, но он только молча кивнул.

Эмили повернулась к нему спиной и вновь подошла к дереву. Гвидион наблюдал за тем, как она распустила шнуровку корсажа и стянула платье через голову… Только потом он вдруг сообразил, что неприлично так глазеть на девушку. Эмили аккуратно развесила платье на ветвях ивы и повернулась к Гвидиону. Она осталась в белой кружевной рубашке без рукавов. Кринолин оказался длинным и пышным.

Потом Эмили уселась на плащ, и Гвидион устроился рядом с ней.

— Что ты хочешь узнать о звездах? — спросила она, глядя в ночное небо.

Ее волосы рассыпались по плечам, и Гвидион снова с трудом удержался от желания погладить их.

— Все, что ты знаешь. Я не узнаю ни одно из созвездий, так что пригодятся любые сведения. В том месте, откуда я пришел, звезды выглядят совсем иначе.

Эмили удобно растянулась на плаще, положив голову на мягкий мох у основания ствола ивы.

— Ну, первая и самая главная — Серен, звезда, в честь которой получил свое название Остров. В полночь, весной и летом, она висит прямо над головой.

Гвидион улегся рядом, стараясь не прижиматься к Эмили слишком тесно. Но она взяла его руку и положила себе на плечи. Это на миг заставило ее прервать урок астрономии, но затем она вновь начала показывать звезды и созвездия и вспоминать связанные с ними легенды. Выяснилось, что она обладает впечатляющими познаниями, которые сделали бы честь любому навигатору. Гвидион старался запоминать все, что она говорила, но довольно скоро он смотрел уже не на небеса, а на лицо девушки. Оно сияло собственным божественным светом, и Гвидион понял, что научится гораздо большему, изучая звезды в ее глазах. Он повернулся на бок, оперся на локоть, по его лицу бродила глупая улыбка.

Прошло довольно много времени, прежде чем Эмили опомнилась, обернулась к Гвидиону и увидела выражение его лица. Она покраснела и быстро села.

— Извини, я совсем заболталась.

— Вовсе нет, — торопливо возразил Гвидион. — Я слушал тебя очень внимательно. — Он протянул к ней руку. — Расскажи еще.

Она снова легла на плащ, и ее взгляд устремился к небу. На сей раз лицо Эмили было серьезным, и она некоторое время молчала. А когда заговорила, в ее голосе послышалась грусть.

— С тех самых пор, как я себя помню, мне снятся сны об этом месте, — тихо сказала она. — До самого последнего времени, почти каждую ночь, одно и то же: я сижу здесь в темноте, под звездами, и протягиваю к ним руки. Звезды падают с неба в мои ладони, и мне удается их поймать. Я сжимаю руку в кулак, и звездный свет проникает сквозь пальцы. Когда я просыпалась, меня охватывало поразительное ощущение счастья, которое сопровождало меня все утро. — Она закрыла и вновь открыла глаза. — А потом этот сон изменился. Мне кажется, в тот самый момент, когда я согласилась участвовать в брачной лотерее. В прошлом году я достигла необходимого возраста, но отец сказал, что еще слишком рано. Сейчас этого уже невозможно избежать, и, вопреки моему желанию и желанию моих родителей, меня включили в список. Словно лошадь на аукционе. Вся моя жизнь переменилась. Теперь сон приходит ко мне значительно реже, и он стал другим.

— А в чем разница? — сочувственно спросил Гвидион.

— Начало осталось прежним. Я сижу здесь, возле ивы, в темноте, и звезды в небе такие же яркие, но теперь мне не удается удержать их в ладонях. И звезды падают в воду. Я смотрю в реку, а звезды лежат на дне и продолжают сиять.

Гвидион ощутил, как ее грустный голос берет его за сердце.

— И ты догадываешься, что это значит? — спросил он.

— Думаю, да, — ответила Эмили, — Я пришла к выводу, что моим мечтам не суждено сбыться. Мне не удастся увидеть мир, овладеть знаниями, не дано участвовать в замечательных приключениях, о которых я грезила в детстве. Со мной произойдет то, о чем мечтают все мои подружки, — я выйду замуж, заведу детей и проживу всю жизнь здесь, в долине. В некотором смысле я и собиралась так поступить — но не сразу. Я люблю эту землю и могла быть здесь счастлива. Но… я думала… — Она замолчала и опустила глаза.

— О чем ты думала?

— О том, что мне выпадет иной жребий. Знаю, это звучит наивно и самоуверенно, но я всегда надеялась, что однажды увижу то, что мне снилось. А новые сны означают, что я смирилась с судьбой. Пройдет еще немного времени, и я совсем откажусь от глупых надежд. Я выйду замуж за того, кого мне выберет лотерея. Если повезет, избранник будет добр ко мне или хотя бы не слишком жесток, и я проживу свой век здесь, так никогда и не покинув долину. Наверное, я с самого начала подозревала, что так и случится. Теперь сны приходят все реже и реже. Вскоре они прекратятся совсем, и тогда я забуду о них и стану жить обычной жизнью.

Сердце сжалось в груди Гвидиона.

— Нет.

— Нет?

И вновь прагматичная сторона его натуры взяла вверх. Гвидион сел, скрестив ноги, и заставил сесть девушку.

— Эмили, как у вас принято свататься? Что нужно сделать, чтобы избежать участия в лотерее и попросить твоей руки?

Глаза Эмили засверкали, но почти тут же погасли.

— О-о, Сэм, — печально проговорила она. — Отец не отпустит меня с тобой. Он собирал для меня приданое с самого моего детства, постарался сохранить земли в долине, чтобы я не могла покинуть отчий дом. Он никогда не согласится на то, чтобы ты меня увез.

Тошнота подступила к горлу Гвидиона. Он не мог объяснить Эмили, почему ей необходимо покинуть родные места.