Одиночный Дозор - Акилле Кампаниле Страница 7

– Потенциал Анастасии далеко не ясен, она только-только закончила базовый курс обучения, мы не знаем всех ее возможностей. Теоретически она должна быть связана и с Сумраком, и с мировым океаном реального слоя Земли. В условиях, когда устои трещат по швам, а борьба основных Сил обострилась до предела, Насте угрожает реальная опасность. Ты представь, что будет, если радикальное крыло Темных не убоится Дневного Дозора, в обход запретов захватит Светлую волшебницу и принесет ее в жертву. Такой ритуал взорвет Сумрак на всех слоях. А при учете, что Настя – дитя стихии реального слоя, взорвется и человеческий мир. Возможно. Насколько ослабела связь с мировым океаном в потомках древних магов, не знает никто. Но Темные проверят при случае, не сомневайся. Экспериментировать они любят и экспериментов не боятся. Им последствия в виде жертв и людских страданий только на руку.

– Но Настя…

– Настя при всей своей уникальности далеко не самый сильный боевой маг.

– Но я…

– А ты ничего не сможешь сделать, как бы тебе ни хотелось ее защитить! На карту поставлено существование Иных и существование Великого Договора, что суть одно и то же, да не все это понимают. Кое-кому не терпится начать новый виток противостояния. Извини, Никита, времени на увещевания у меня очень мало, так что спасибо за приглашение выпить и поужинать, я вынужден отказаться. Итог таков: твоя жена под защитой Ночного Дозора. Для нее это тоже полная неожиданность. Настя будет оставаться в убежище столько времени, сколько руководство посчитает необходимым. Связаться и увидеться ты с ней не сможешь. Это для вашей же безопасности. Мне бы очень хотелось, чтобы ты все понял правильно… Собственно, потому я и решил к тебе заехать лично. До свидания.

Басоргин взялся за ручку двери.

– Но как же так? Эдуард Карлович, почему вы нас не предупредили?!

– Да потому что ты не отпустил бы ее от себя! Или начал бы набиваться в охранники, а ее есть кому охранять, поверь. И еще потому, Никита, что тебе здорово повезло: жена тебя любит. Настя ни за что не ушла бы тайно, не оставив тебе свои координаты, не послав весточку, не намекнув, где ее искать… Надеюсь, все это ненадолго, ребята, потерпите. Думаю, у всех нас есть будущее.

Щелкнул дверной замок. Кот Каська вышел из комнаты и многозначительно потерся о ноги хозяина. Он тоже рассчитывал на скорый ужин. Никита присел и механическим движением погладил кота.

– Объявляю неделю сухого корма, Кась, – растерянно пробормотал он. – А может, две или три. В общем, пока Великие Силы не придут в равновесие и Настя не вернется.

Готовить себе холостяцкий ужин Никита не захотел. Стоило открыть дверцу холодильника и обозреть полупустые полки, как аппетит таинственным образом улетучился. Никита достал упаковку нарезанного сыра, яблоко, подвернувшееся под руку, прихватил по пути хлеб и направился прямиком в гостиную, где за стеклянной дверцей стояли в шкафчике бутылки со спиртным.

Разбудил его телефонный звонок. Мобильник, брошенный в прихожей, надрывался, выдирая хозяина из объятий сна. Никита подскочил на диване, сел, жмурясь и растирая рукой занемевшую шею. Он и не заметил, как, вознамерившись поразмышлять о многочисленных встречах и недобрых новостях этого дня, провалился в сон, растекшийся вокруг из слепого экрана выключенного телевизора. В комнате и в прихожей горел верхний свет, за зашторенными окнами по-прежнему было сыро – по карнизу уныло шлепал мокрый снег. Мобильник смолк. Никита бросил взгляд на стенные часы. Десять ноль-ноль. Утра? Нет, сквозь шторы пробивался бы свет. Значит, вечера… Какого дня?! Он вскочил, запнувшись за стакан из-под виски, стоявший на полу возле дивана, бросился в прихожую и схватил телефон в полной уверенности, что увидит непринятый вызов от оперативного дежурного, который отчаялся дозваться сотрудника на смену.

«Ага! Все-таки вечер, и у меня все еще выходной… Отличная новость», – подумал Никита, взглянув на дату и время.

Мобильник в руке снова разразился трелью.

– Алло! – сказал Сурнин в трубку. – Я слушаю.

– Никита Михайлович? – неуверенно спросил женский голос.

– Да.

– Ох! Здравствуйте, дядя Никита!

Дядя?!

– Я так рада, что до вас дозвонилась! Меня зовут Рая. То есть Раиса. Я дочка Натальи, Зинаидиной дочери. Ну, вы помните, да?

– Нет.

– Баба Зина сказала, что мне лучше всего вам позвонить, что вы уже давно в Москве живете, – защебетала трубка. – Мне так неудобно, так неудобно! Но меня с работы чуть не выгоняют, все так ужесточилось с этим кризисом. Извините, что я так поздно, но вот прямо безвыходное положение! Я вас не разбудила случайно?

– Да нет.

– Может, мне лучше завтра перезвонить?

– Нет уж! Говори, Раиса, что случилось, – буркнул Сурнин, перебирая в голове многочисленных дальних родственников.

Зинаида, на которую ссылалась девушка, была родной сестрой Никитиного отца. Если эта щебечущая в трубку девчонка – ее внучка, то получалось, что Никите она приходится двоюродной племянницей.

«Может, мне пора умереть и воскреснуть с новыми документами? – угрюмо думал он, слушая сбивчивый рассказ. – Обычно такая необходимость появляется у Иных годам к семидесяти, но если Раечка сейчас не заткнется, я прямо завтра заявление в офисе напишу! По меркам ее бабушки у нас охренеть какое близкое родство. А семья у отца была немаленькая. И я, болван, забыл стереть номер из мобильника тетки, когда был в командировке на исторической родине. Не зря все наставники твердили в один голос, что в работе оперативника Ночного Дозора не бывает мелочей…»

– Короче! – не слишком вежливо предложил он, прервав словопоток.

– Может, пожалуйста… Если бы вы согласились… Вот бы мне бы…

– Рая! Тебе прописка московская нужна или деньги?

– Нет-нет! – закричала девушка, испугавшись, что он сейчас же бросит трубку. – Только временная регистрация! Понимаете, у меня вуз без общаги, мне пятнадцатого с квартирной хозяйкой расплачиваться, а на работе сокращения. И еще новый замначальника, он личные дела всех студентов заново перебирает! И всех, кто по договору работает, грозится уволить!

– Все-все! Я понял. Завтра, в одиннадцать, в МФЦ, записывай адрес… Паспорт не забудь!

– А… Дядя Никита, а на год можно?

– На год – только с условием, что до завтрашнего дня ты мне больше ни разу не позвонишь. Завтра без пяти одиннадцать я тебя сам наберу. Не опаздывай.

Никита отложил телефон, пожал плечами, расправил кровать и впервые за несколько дней уснул в своей постели.

* * *

На следующий день районный многофункциональный центр вызвал у Никиты острый приступ зависти к людям и их достижениям. Человеческая изобретательность как в сфере бюрократии, так и в сфере ее обслуживания всегда его впечатляла.

Пожалуй, люди здесь выиграли. Документооборот родного офиса Ночного Дозора казался Никите скрипучей машиной проволочек, увязшей в каком-то дремучем средневековье. Не спасали ни современные базы данных, ни передовое компьютерное оснащение, пришедшие на смену бумажным картотекам. Происходило это отчасти из-за того, что отнюдь не всю информацию, содержащуюся в пухлых бумажных папках, пожелтевших каталогах и потрепанных целительских справочниках, можно было перенести на современные носители. В хранилищах Ночного Дозора зачастую встречались папирусы, восковые дощечки, ветхие кожаные лоскуты, кости, испещренные рунами, и еще более невероятные артефакты вроде старинных свечей, дымок которых складывался в слова заклинаний, и ароматических палочек, вызывавших приступы озарения. Офисные работники Ночного Дозора были вынуждены лавировать между двух систем хранения информации – традиционной и электронной, и это отнимало кучу сил и времени. Особенно если учесть, что цепочка накопленных Иными сведений не прерывалась.