Дело о неприкаянной душе - Сергей Садов Страница 7

– Понял, – вздохнул я. Как же я не подумал, что директор может присматривать за своим кабинетом, даже если его в нем нет? «Самонадеянный болван», – обругал я себя.

– В таком случае поговорим о более важных делах. Раз уж ты все узнал о нашем споре… причем не от меня, а от, – тут директор фыркнул, – самого Викентия, то я ничего не нарушу, если кое-что объясню тебе. Викентий несколько напыщен и имеет слишком высокое мнение о своих способностях. Думаю, проучить его будет полезно. Ты видишь, как я верю в тебя? Я даже поставил на твою победу две тысячи монет. Эзергиль, не разочаруй меня.

– Чтобы я проиграл Ксефону? Этому болвану? Да никогда. Только, господин директор, а что я получу за свою победу? Вы получаете две тысячи монет, а я? Только отметку о прохождении практики? Не пойдет. В тот момент, когда вы заключили пари с Викентием, дело уже перестало быть обычной школьной практикой.

Директор вдруг расхохотался.

– И этот болван еще сомневался, что ты истинный черт. Ты получишь четвертую часть моего выигрыша плюс гарантированную пятерку по моему предмету в следующее десятилетие. Идет?

– Идет. Заключим договор?

Мое предложение привело директора в еще больший восторг.

– Нет, парень, с тобой меня разочарование не ждет. Скорее, ждет разочарование Викентия и его протеже. Заключим.

Через десять минут я выходил из школы в приподнятом настроении. Нет, в том, что теперь у меня под ногами будет путаться Ксефон, стараясь всячески мне помешать, ничего хорошего не было. Мое задание и так было не слишком привлекательно, а тут еще одна нагрузка в дополнение. Но если я все сделаю нормально… Да, плюсов все равно было больше.

Задумавшись, я совсем забыл о Ксефоне и его компании. Подслушивая разговор в кабинете директора, я задержался в школе гораздо дольше, чем рассчитывал. Ксефон же с компанией, судя по всему, все это время усиленно разыскивали меня по всему школьному двору. И выглядели они довольно злыми. Впрочем, если смотреть на их поцарапанные физиономии и порванную одежду, причины быть злыми у них были. Похоже, они меня искали в зарослях. Думали, я там прятался. Идиоты. Впрочем, кто тут идиот, будет ясно в ближайшие пять минут. Если я что-нибудь не придумаю за это время, то буду выглядеть гораздо хуже, чем они сейчас.

– Вот вы где, – сразу перешел я в наступлении. – Наконец я вас нашел. Вы что тут, в прятки играть вздумали? Совсем спятили? Я вас везде ищу.

Ксефон со товарищи замерли и ошарашенно уставились на меня.

– Ну, чего смотрите?! – разозлился я. – Вас господин Викентий обыскался! Уже громы и молнии мечет. Говорит, что если вы не появитесь в течение десяти минут, то можете забыть о практике. Ксефон, это тебя касается.

– Ты че гонишь? – поинтересовался Ксефон.

– Совсем плохой стал? – участливо поинтересовался я. – Ты помнишь, что тебя господин Викентий просил после занятий остаться? Или память напрочь отшибло? – Я демонстративно посмотрел на часы. – Впрочем, если вы думаете, что я шучу, то можете подождать еще четыре минуты и посмотреть, что из этого выйдет.

– Эй, а ты нам тут случайно хвосты не крутишь? – осведомился один из компании Ксефона.

Ого, а у Ксефона в приятелях есть один соображающий. Неожиданно. Но ничего, долго не задержится.

– Я! – искренне возмутился я. – Я ведь первым из класса вышел, а ухожу последним! Вам это ни о чем не говорит? Где я, по-вашему, пропадал все это время? Утрясал мелкие вопросы со своей практикой. А потом Викентий попросил вас разыскать. Уяснили?

Ксефон явно занервничал.

– Ладно, ребята, мне пора. Я побежал. – Он сорвался с места и бросился в школу.

– А вы что ждете? – повернулся я к троим приятелям Ксефона. – Впрочем, я не уверен, что господин Викентий разыскивал и вас. Очень возможно, что его «куда эти придурки подевались» к вам не относится.

Через мгновение я разглядывал только спины уносящихся в сторону школы приятелей Ксефона.

– Идиотизм – это навсегда, – прокомментировал я это зрелище. – Но как они точно все поняли. Сразу сообразили, что придурки – именно о них.

Настроение поднялось еще выше. Насвистывая веселый мотивчик, я покинул территорию школы и зашагал в сторону стоянки такси.

Около дома меня дожидался дядя.

– Как все прошло в школе? – поинтересовался он.

– Великолепно! – на полном серьезе воскликнул я. – Только возникла одна проблема.

Я рассказал о подслушанном разговоре в кабинете директора. О нашем с ним договоре я благоразумно умолчал. Все-таки дядя – ангел. Он может это все немного неправильно понять. Дядя нахмурился.

– Подобное у вас в порядке вещей?

– Что «подобное»? Спор? Конечно. Спор – это же чисто чертовское занятие. Ведь недаром говорят на Земле: «Кто спорит, тот черту душу закладывает».

– Я не об этом, – поморщился дядя. – Думаешь, я не знаю про спор? Помню еще. Я про эту твою проверку. При мне такого не было.

– И при мне. Сам впервые услышал. Но, в конце концов, помешать кому-то выполнить его работу – это ведь чертовски чертово дело. Все нормально.

– И тебе это нравится?

– Ну… я бы так не сказал. Однако это состязание с Ксефоном заботит меня в последнюю очередь.

Дядя задумчиво оглядел меня.

– Ладно, я еще подумаю. Только все это мелочи по сравнению с неупокоенной душой. Ты понимаешь, как она страдает? И твой долг, между прочим, помочь ей.

– Помочь ей – это ТВОЙ долг, – возразил я, – который ты просто переложил на меня.

– Ничего, разнообразить свои действия полезно. Не все же вам, чертям, вредничать. Надо что-нибудь и хорошее сделать.

– О да, – скривился я. – Скажи кому, какое у меня летнее практическое задание, так засмеют. Но ладно. Думаю, полезное что-нибудь можно извлечь и из этой ситуации.

– Полезное будет для тебя то, что ты поможешь несчастной душе страдающего человека. Одно это должно заставить тебя чувствовать себя лучше.

– Конечно, дядя, – кивнул я. Не спорить же с ним? И сообщать о пятистах монетах, что я получу в случае успеха своей практики, ему не стоит. – Ты даже не представляешь, насколько я буду удовлетворен, если смогу помочь той несчастной страдающей душе.

Дядя долго смотрел на меня, но ничего подозрительного в моих честных глазах не разглядел. Поэтому ограничился только кивком.

– Я тебя зачем, собственно, искал. Вот тебе моя визитка. Помощь страдающей душе – дело тонкое. Тебе наверняка может понадобиться помощь различных служб Рая. Конечно, по договору, они и так обязаны будут тебе помочь по предъявлению тобой твоего школьного задания, но, думаю, моя помощь существенно ускорит все бюрократические тонкости.

– Вот спасибо! – искренне обрадовался я, пряча визитку.