Воины Ветра - Дмитрий Янковский Страница 7

Закрыв этот вопрос для себя, я снова успокоился. Ну что такое пять лет на болотах? Хуже было, что приговор вынесен без права возвращения в ряды винд-флота. Это грустно. Я привык быть бойцом. По большому счету я ничего, кроме этого не умел. Ладно, за время каторги чему-нибудь научусь. Силой Бог не обидел, а там разберемся. С голоду не умру. Хотя дело, конечно, не в голоде. Скучно будет и тоскливо ощущать себя не на своем месте. Но об этом пока рано думать. Вот когда каторга кончится, тогда и появится смысл во всем разбираться.

Изолятор-распределитель располагался внутри городской стены, но вдали от основных жилых районов. Проскочив с воем сирен по улицам, гравиомобиль набрал высоту и взял курс на север. И тут произошло нечто странное – заглох двигатель. Нет, такое бывает с любой машиной, хотя полицейский броневик штука очень надежная, да к тому же находящаяся на приличном обслуживании. Но самое смешное в том, что ход потеряли и патрульные спидеры в авангарде и арьергарде. Это уже было бы трудно списать на случайность. У меня екнуло сердце – очень не хотелось из одной неприятной истории прямым курсом вляпаться в следующую. Не хватило бы ума у кого-то из сослуживцев организовать акцию по моему спасению от каторги. Не хотел я становиться беглецом! За каким чертом оно мне надо? Работа везде работа – что на винд-крейсере, что на болотах. Трудно даже сказать, где труднее, но в бою, как минимум, опаснее для жизни. Конечно, денежное довольствие на каторге не выплачивают, но и черт с ним, если предоставят баланду и теплый барак. Привыкнуть можно ко всему. Зэков я, понятное дело, боялся меньше всего. Меня даже, чтобы спящего задушить подушкой, нужна специальная подготовка и сплоченный отряд из семи человек, а уж если кто в открытую попробует всадить мне заточку в почку, так ему придется ее выковыривать из собственной задницы без гарантии успеха этой сложной хирургической операции. Баб вот только не будет. Это проблема. Но, в принципе, как говорится, на безрыбье и сам станешь раком – на пяток лет можно мужиками и перебиться. Живут же как-то монахи в монастырях. По доброй, кстати, воле.

Но, не успев додумать эту новую для себя мысль, я увидел, как головной бронированный спидер разлетелся тысячей раскаленных добела осколков. Мой зэк-транзит не слабо качнуло ударной волной, так что я, не имея возможности схватиться за что-нибудь скованными руками, полетел с сиденья на пол и на некоторое время потерял возможность следить за происходящим через узкое смотровое окно. На то, чтобы снова вскочить на ноги, у меня ушло не больше пары секунд, но усилия пропали даром – новый взрыв снова сбил меня на пол. Это разнесло в клочья второй спидер.

– Черт бы вас всех побрал! – выругался я, не имея возможности потереть ушибленный локоть.

И тут же люк, ведущий в тамбур охраны, распахнулся настежь, впустив в мою бронированную конуру вооруженного легким лазером полицейского. Лазер – это вам не малокалиберный плазмоган. Им резанет, как скальпелем… В два счета кишки на палубу выпадут, если не хуже. Кстати, я сразу смекнул, с чего это дылда в меня прицелился. Наверняка инструкция приписывала ему, в случае подобного нападения, уничтожить меня любым способом, чтобы не дать врагу завладеть «языком». Или, того хуже, чтобы я, со злости за приговор, не переметнулся в стан противника. Ну, не тупость ли? Чтобы я, православный до мозга костей, стал жить в саклях с мусульманами и трахать коз вместо женщин? Спасибо… Уж лучше на каторгу. Там, если и с мужиками придется это дело иметь, так хоть с белыми.

Снова прогнав эту, вернувшуюся по кругу, с позволения сказать, мысль, я прикинул, как можно выкрутиться из по-дурацки сложившейся ситуации. Надо же так влипнуть, чтобы оказаться дважды без вины виноватым за столь короткий, блин, промежуток времени. А что, собственно, выкручиваться? Тут, хочешь не хочешь, придется применять силовое воздействие… Так и пошли у меня нанизываться преступления против общества «одно за другим на нить моего идиотского положения». Может, и прав был судья, что на некоторое время меня следовало изолировать. Возможно, для моей же пользы. Да я, собственно, и против-то не был. Только судьба вот распорядилась иначе. Все же Господь наш, Вседержитель, не без чувства юмора, надо признать. Правда, у него оно какое-то злое. Хотя, учитывая божественный возраст, это тоже можно понять.

Вырубив полицейского ногой в ухо и перехватив не успевший шлепнуться на пол лазерган, я ощутил себя несколько увереннее. Однако, понятное дело, что не удалось одному полицейскому, попытаются доделать оставшиеся. И мне, как ни претило это совершать, пришлось выпотрошить их всех тонким инфракрасным лучом. Включая пилотов. Для гарантии. В принципе, если снова будут судить, у меня появится отмазка. Скажу, что бежать не собирался, а потому посчитал действия конвоя унизительными для офицера винд-флота. Наверняка накинут еще пару лет, но, в принципе, судья ведь тоже не даун, поймет, что трудно обвинить человека в том, что он не сидел и не ждал, когда ему выпустят внутренности наружу. Внутренности – они на то и внутренности, что должны находиться внутри. Но эту цепь размышлений я прервал ввиду явного отсутствия логики – внутренности полицейских были не просто снаружи, а развалились зловонными кучами по всему гравилету. И сделал это я. Поэтому надо было не умничать, а думать, что делать дальше.

Ясен красен, что я кому-то очень сильно понадобился. Причем, не шайке городских воришек, таскающих корюшку с рыбацких экранопланов, а более серьезной преступной организации. Потому что электромагнитная пушка, бьющая останавливающим любую технику лучом, штука не просто дорогая, а слегка запрещенная к применению. Ее через городскую стену протащить не проще, чем сохранить прическу в эпицентре термоядерного взрыва. А у моих незваных спасителей она точно была, иначе чем они дистанционно заглушили бы двигатели двух спидеров и тяжелого броневика? Причем «микроволновкой» их арсенал не исчерпывался – спидеры не просто заглохли, от них вообще ничего не осталось. Городские партизаны так вооружиться не могли ни при каких обстоятельствах, хотя бы в силу того, что ни один православный, будь он трижды негодяем и последним преступником, все равно не продал бы арабам ничего мощнее термической гранаты. Да и то… Боюсь, что гранаты у них были собственного, арабского производства, как и плазменные трещотки. Хотя бывали и исключения. Слыхал я про одного офицера, который в Перми продавал гранаты городским партизанам. Правда, он их немного модернизировал перед продажей – удалял из запалов замедлители, после чего детонаторы взрывались прямо в руках, сразу после срыва чеки. Десяток подобных случаев, и бизнес по нелегальной продаже вооружений варварам изжил себя. Арабы сами боялись покупать у белых что бы то ни было. Так что брали они не навороченностью арсеналов и не умением, а банально численным превосходством.

Но если это не варвары, то кто? Сектанты какие-нибудь? Но за каким, извините, хреном сектантам мог понадобиться офицер винд-флота? Или они понятия не имели, кто находится в броневике, а в их задачу входил обычный террористический акт для подрыва стабильности в обществе добропорядочных православных? Предположить можно было что угодно, но, вне зависимости от характера вмешавшихся в мою судьбу сил, ситуация вышла до крайности идиотская. Я готов был молиться, чтобы полицейский патруль прибыл как можно раньше и меня поскорее отвезли бы в барак на болоте. Потому что иначе, стань я беглецом, мне придется всю оставшуюся жизнь скитаться за пределами городских стен.