Жестокие цинковые мелодии - Глен Кук Страница 7

Я не опознал «Мир» с первого взгляда. Я думал, они только-только начали строительство, а не заканчивают его.

А еще я ожидал, что его будут сильно охранять. Везде, где есть горючие материалы, неизбежно появляются воры. Даже в нашем отважном послевоенном мире, где закон и порядок угрожают приобрести характер эпидемии.

Я прошагал по Нежному Лону лишнюю сотню ярдов, прежде чем понял, что миновал нужное мне место, не заметив. Я повернул обратно. Там он и оказался. В точности как на фасадах, что показывал мне Гилби… ну, малость недостроенный, конечно. И как, скажите, можно миновать круглое здание, не заметив его?

Макс явно использовал вес своего состояния вкупе с подношениями нужным должностным лицам с тем, чтобы получить в собственность здоровенный участок на злачной окраине города и очистить его от ночлежек, борделей, кабаков и святилищ сомнительного рода сект.

Я зашагал обратно, пытаясь понять, не упустил ли чего в своей оценке Максова характера. Фасады, которые демонстрировал Гилби, плохо передавали масштаб сооружения. Вот так и можно не заметить круглое здание — оно просто слишком большое, чтобы увидеть его целиком.

— Куда намылился, хмырь? — поинтересовался костлявый старикан с деревяшкой вместо ноги, клочковатой седой бородой, дубинкой и разными глазами. Один свой — голубой; второй стеклянный — мутно-бурый.

— Читать умеешь, папаша?

— Есть немного.

— Вот записка от хозяина. — Я достал из кармана листок, который дал мне Гилби. — Я спец по безопасности. Старику не особо нравится то, что у вас тут творится.

— Кому?

— Максу Вейдеру. Владельцу пивоварни. Тому, кто тебе жалованье платит.

— Мое жалованье, сынок, мне Лиго Банк платит. А он простой неумытый штукатур.

На то, как этот косноязычный, одноглазый и одноногий тип разбирает замысловатый почерк Гилби, стоило посмотреть. Мое терпение начинало уже истощаться, когда он наконец кивнул.

— Ладно, шеф. Похоже, ты и взаправду тот, за кого себя выдаешь. Ничего, если я спрошу, что ты собираешься делать?

— Тебя как-нибудь зовут?

— Меня зовут Красавчиком, уж не знаю почему.

Я тоже не видел особенных причин звать его так.

— Видишь ли, Красавчик, босс недоволен затягиванием строительства. Он говорит, люди жалуются на привидений и жуков. Говорит, что сам в это не верит. Он хочет найти виновных и примерно наказать. С целью ободрения остальных.

Красавчик понял. Я отнес это на счет дурных повадок правителей Венагеты во время минувшей войны. Если им казалось, что их войско сражается с недостаточным рвением, они просто казнили некоторое количество солдат. С целью ободрения остальных.

Красавчик, видать, был из ветеранов.

Ну да, и деревянная нога тоже служила тому подтверждением.

Война за Кантард с его серебряными копями длилась целую вечность. Она смешала поколения. Она накрепко связала людей, не имевших ничего общего — кроме самой войны, конечно.

— Морская пехота? — спросил я.

Красавчик утвердительно пробурчал что-то в ответ.

— Я тоже. — Он был на порядок старше меня, так что нас мало что объединяло. Впрочем, хватило и этого.

Достаточно двух минут боевой подготовки, чтобы вас раз и навсегда убедили в том, что морская пехота — совершенно особый, радикально превосходящий всех остальных биологический вид. И что раз ставши морпехом, ты навсегда морпехом и останешься. Р-р-ры!

Морпехи друг другу ближе, чем родные братья-сестры.

Ну и так далее.

В общем, такое не забывается.

Мы не стали травить друг другу армейские байки. Не мужское это дело. Такое позволительно только с теми, с кем ты вместе служил.

Однако мое признание подействовало не хуже тайного знака, пароля какого-то. Красавчик сразу заговорил доверительным тоном.

— Не верится мне, что там привидения. Фигня все это. И музыки я там никакой не слышал. А ведь я тут с самого начала сижу. Но какие-то говнюки явно пытаются сорвать строительство. Может, это дети балуются. Здесь все время дети ошиваются. То банда какая детская, то такие, будто только-только с Холма сбежали. А вот гребаных жуков тут и правда по это, по самое. Таких, в каких и поверить трудно, пока они по ноге твоей гребаной не полезут.

— Расскажи-ка про жуков.