Знамение - Александр Прозоров Страница 7

— Найл, выйди, пожалуйста, на несколько минут.

Когда он вернулся, туника принцессы валялась на полу, а девушка, несмотря на холод, стояла перед протертым зеркалом в одном лишь подаренном Райей розовом платье из тончайшего паучьего шелка — рубиновые серьги и заколку в расчет можно не брать. Сквозь ткань хорошо просматривались съежившиеся в розовые кнопочки соски, глубокая тень между плотных, словно набухших от молока грудей, ямка пупка на втянутом животе и большой кровоподтек на боку — похоже, принцесса где-то здорово ушиблась.

— Замерзнешь, Мерлью, — окликнул ее правитель.

Девушка повернулась. В глазах ее сверкали крупные слезы.

— Мерлью, — испугался Найл, — ты чего?

— Ну почему, почему я родилась сейчас, а не тогда?

Правитель привлек ее к себе и крепко обнял.

* * *

Когда они вернулись, в первом зале толпились Дравиг, Шабр, Симеон и хмурая Нефтис.

— Извини, Посланник, — Дравиг изобразил легкий ритуальный поклон. Ваши мысли звучали столь громко, что нам тоже захотелось посмотреть, как жили люди до нашего появления. Твоя стражница сильно обеспокоилась твоим отсутствием, и я решил взять ее с собой.

— Благодарю тебя, Дравиг, — тоже поклонился Найл. Витиеватая речь смертоносца означала лишь то, что он не очень уверен в правильности своего поступка.

— Ребята! — вмешался Симеон. Я из Провинции унес немного вина. Давайте выпьем хоть раз в настоящем человеческом доме, за настоящим столом, из настоящих бокалов!

— Да! — вскинулась Мерлью. — Я тоже хочу! Она быстро подошла к шкафчику, неумело заскреблась в стекло.

— Подожди. — Найл вынул нож, почистил паз, сдвинул стекло.

Принцесса достала три бокала, поставила на стол. Симеон выудил из-за пазухи бурдючок. Налил. Бодро начал:

— Вот вы знаете…

— Замолчи, — попросила принцесса. Дай мне вообразить, что я вернулась назад, в далекое прошлое. В двадцать первый, а может и вообще в двадцатый век. Дай мне побыть немного там.

Найл тоже попытался вообразить себя в прошлом. Тысячу лет назад, в этих самых стенах, под этой самой люстрой, на этих самых стульях точно так же сидели люди. Наливали в эти бокалы точно такое же красное вино и пили его маленькими глотками. Вели беседы, строили планы на будущее. Вот только не было, наверное, рядом с ними пауков в рост человека, да не охраняла вход могучая стражница в короткой тунике и с длинным охотничьим копьем.

— Вот, значит, как жили наши предки, — причмокивая губами, улыбнулся Симеон. Может быть, тут и останемся?

— Без воды и еды? — хмыкнула принцесса. Через неделю лапки протянем. Нужно идти в город Диру и обосновываться там. Я думаю, у нас вполне хватит сил выгнать оттуда захватчиков и отбиться от любого нападения.

— Извини, Мерлью, — Найл накрыл своей ладонью ее руку. Я понимаю, тебе хочется домой, туда, где ты родилась и выросла. Но пойми, мир пустыни изменился. Теперь твоя родина больше не тайник от смертоносцев, теперь это «почтовая станция» пришельцев.

— Какая еще «почтовая станция»? — заинтересовался медик.

— Когда я был в плену у захватчиков, — неторопливо объяснил правитель, — то Тройлек, личный переводчик князя, их предводителя, рассказал, каким образом в их стране организовано общение между различными провинциями. На всех дорогах, через равные промежутки, стоят специальные дома, в которых живут почтовые пауки и поддерживают постоянный телепатический контакт с ближайшими такими же «почтальонами». Когда правителю, скажем, захваченного города, нужно послать сообщение верховному правителю, он передает его своему «почтальону», тот посылает мысленный импульс с посланием на ближайшую «почтовую станцию» в нужном направлении. Тамошний «почтальон» передает его дальше, следующий — еще дальше и так до тех пор, пока послание не достигает адресата. От границы до границы их страны весть проходит за час, не больше. В городе Смертоносца-Повелителя первая такая «станция» сделана, наверное, где-то на границе крестьянских полей. Следующая может быть только в Дире, больше просто негде.

— А теперь представь, Мерлью, — повернулся Найл к девушке, — что мы захватили твой пещерный город. Мы потеряем несколько. — правитель пару мгновений лихорадочно подбирал нужное слово, одинаково относящееся и к двуногим, и к восьмилапым — соратников. Уничтожим пришельцев. Связь оборвется. Захватчики пошлют воинов выяснить, в чем дело. Мы их победим, хотя и с потерями. Они пошлют новый отряд: Их много, нас мало, и каждый из нас на счету. Рано или поздно мы погибнем все, или будем вынуждены опять отступить в горы, но уже куда меньшим числом. Кто тогда возродит нашу цивилизацию? Кто вернет наш город?

Правитель ощутил молчаливое беспокойство Дравига, вопросительно повернул к нему голову.

— Наша память, замурованная под Черной Башней, — напомнил старый смертоносец, — способна прожить только два, два с половиной года. Парализованная пища не выживет больше полутора лет. Еще год хранители смогут прожить без еды. Мы обязаны победить до этого срока, Посланник.

— Мы победим! — уверенно пообещал Найл.

— Как?! — громко расхохоталась принцесса. Как сможешь ты захватить огромный город, столицу целой страны, если боишься тронуть даже маленький порубежный городок?

— Мы подрастем, — и Найл наконец решился вслух произнести то, о чем думал последние дни: — Мы вернемся в Дельту, родим там новое поколение, уйдем, чтобы его воспитать, снова родим, и снова воспитаем. Вспомните, мы ушли из города всего полгода назад, а рядом с нами уже вполне взрослые дети!

— А что. — Симеон отставил бокал и принялся лихорадочно грызть ногти. У нас пятнадцать девочек-детей и тридцать бывших горожанок. Ну, «бывшие» здоровых родят от силы половину. Но все равно. Тридцать детей через полгода, сорок пять еще через полгода, почти семьдесят потом, сотня в конце второго года! Нас будет только людей не меньше трехсот!

— Шабр, — окликнул правитель ученого смертоносца, — А ты что думаешь?

— Возвращаться в Дельту рано, — охладил паук восторг медика. Прежде дети должны закончить период созревания, разбиться на стабильные пары, произвести оплодотворение. Думаю, это займет не меньше полугода. Если уважаемый Посланник и Симеон несколько раз произведут вязку со своими женщинами открыто, это вызовет в детях любопытство, возбудит у них подражательный рефлекс. Тогда понадобится где-то месяца два-три.

— Но тогда мы обернемся только два раза, — растерянно шепнул медик, схватился за свой бокал и опрокинул его содержимое себе в рот.

— Насколько я помню, — вклинилась в разговор принцесса Мерлью, — каждому ребенку, рожденному в Дельте, необходимо по четыре кормилицы. Младенцы слишком прожорливы при таких темпах роста.

— Было бы кого кормить, — вздохнул Симеон, — чего-нибудь придумаем.

— Если я правильно тебя понял, Шабр, — повернул голову Найл, — мы должны найти спокойное, безопасное место, где можно провести два-три месяца до полного взросления детей?