Реконструкция. Возрождение - Никита Аверин Страница 7
Реконструкция. Возрождение - Никита Аверин читать онлайн бесплатно
– Вас, свиньи, всегда можно заменить из прибывавших с избытком в следующей партии заключённых, – любил повторять Курт Болендер, охаживая ударами попавшихся ему на глаза евреев. – Как говорит обергруппенфюрер СС Освальд Поль: «Рабочее время для заключённых ни в коем случае не ограничивается! Оно зависит от организационной и структурной цели лагеря и от вида выполняемой работы». Так что работайте, свиньи!
Издевательства и избиения были ежедневной нормой для оставленных для работ заключённых «Собибора». Нацисты с легкостью придумывали для себя всё новые и новые развлечения. Например, они зашивали снизу штанины узников и запускали туда крыс. Жертвы должны были сидеть неподвижно – стоило им пошевелиться, как их нещадно избивали до смерти.
Почти у каждого эсэсовца была своя любимая шутка.
Иногда Грот позволял себе пошутить следующим образом: он хватал какого-нибудь несчастного, давал ему бутылку вина и колбасу весом не меньше килограмма и приказывал ему проглотить всё это за минуту. Если заключённому удавалось выполнить этот приказ и он шатался под действием выпивки, Грот приказывал ему широко открыть рот и мочился прямо туда.
Обершарфюрер Пауль Бредов, сорокалетний берлинец, был настоящим зверем в человеческом обличье. Его прямая обязанность состояла в том, что он отвечал за лазарет, но у него была и другая работа в лагере. Его любимым хобби была стрельба. Его ежедневная квота составляла пятьдесят евреев, которых он расстреливал, – всех из автомата, с которым он не расставался ни на минуту за целый день.
А ещё у каждого надзирателя был свой метод убийства. Все они ждали прибытия эшелонов. Бредов высматривал молоденьких девушек, которых всегда садистски стегал плетью. Гомерски убивал заключённых палкой со вбитыми в неё гвоздями. Грот и Болендер приходили со своими собаками. Когда они говорили какому-то заключённому: «Ах, так ты не хочешь работать?» – наигранно изумлялись и натравливали на людей собак, заставляя их вырывать куски мяса…
Так что Яков предпочитал не попадаться солдатам лишний раз на глаза и быстро и беспрекословно выполнять все их приказания. Но когда они только-только приступили к уборке барака, сердце Штейна радостно забилось, стоило работавшему рядом с ним Печерскому произнести долгожданную фразу:
– Яков, я хочу сбежать отсюда. У меня есть план. Ты мне поможешь?
Стараясь не привлекать внимания надзирающих за их работой капо, Штейн, не задумываясь, ответил.
– Я с тобой!
Дружище, ты мальчик, но так сильно шумишь,
Играя на улице. Однажды ты вырастешь
и превратишься в мужчину.
Твоё лицо испачкано грязью,
Как тебе не стыдно
Гонять повсюду эту консервную банку!
Мы вас раскачаем!
Мы вас раскачаем!
Дружище, ты молод, но уже знаешь, чего хочешь:
Ты кричишь во всеуслышанье, что однажды мир
будет твоим.
У тебя всё лицо в крови,
Как тебе не стыдно
Махать повсюду этим флагом!
Queen, «We Will Rock You»
Как оказалось, Александр Печерский задумал не побег. Он думал о восстании. Именно эта безумная мысль давала ему силы держаться. Если удастся – замечательно. Если нет – то всего лишь пуля в затылок. Это лучше, чем умереть в газовой камере. А в камеру Печерский не хотел. Уж лучше заставить немцев истратить на него пулю.
– Нордлихт, я знаю, что наше будущее – смерть, – от волнения глаза Печерского сияли огнем. В такие моменты он часто называл Якова тем шутливым прозвищем, которое он дал ему в их первый день знакомства. Штейн не возражал. – Я не мечтаю о свободе, я хочу только уничтожить этот лагерь и предпочитаю умереть от пули, чем от газа. Смерть для меня лучше, чем это существование, полное страха.
На тот момент в лагере уже возникло своеобразное подполье, под предводительством сына польского раввина Леона Фельдхендлера, который ранее был главой юденрата в Золкиеве. С августа сорок третьего эта группа разрабатывала план побега заключённых из рабочего лагеря.
Штейн пообещал Печерскому свести его с Леоном или другими главами подполья. Но обещание смог выполнить всего лишь через пять дней, когда его и Александра назначили в одну бригаду с Фельдхендлером. Улучив момент, когда они оказались вне поля зрения травников, Печерский сразу же перешёл к делу.
– Товарищ Фельдхендлер, вы умеете играть в карты?
Его вопрос поставил поляка в недоумение.
– Да, конечно, умею. Но при чем здесь карты? Яков сказал мне, что вы хотите предложить свою помощь в организации побега.
– Всё просто, – улыбнулся в ответ Александр. – То, что я вам предлагаю, это как карточная игра: ты идешь ва-банк, а там – или пан, или пропал. Или они нас сомнут, или мы их. Слушайте, что я вам предлагаю. Охрана лагеря состоит из двадцати-тридцати эсэсовцев, немцев и австрийцев, в основном «ветераны», и примерно ста – ста двадцати хильфе [10], набранных для немецкой службы. Мой план прост. Нам нужно убрать с дороги группу офицеров, управляющих лагерем. Конечно, одного за другим и без большого шума. Затем перерезать связь с помещением охраны. И тогда уже прорываться.
Согласно плану Печерского, эсэсовцев из охраны лагеря следовало поодиночке пригласить в мастерские на примерку одежды и там бесшумно «убрать» – до пяти часов вечера. Затем, когда в лагере наступит темнота, заключённые построятся в колонну и выдвинутся к воротам.
– По пути нам надо захватить оружейный склад, – продолжал Печерский. – Если травники на вышках начнут стрелять, следует прорываться с боем через проволоку у зданий охраны, где нет минных полей… Шухер!
Из-за угла барака неспешной походкой вышел один из надзиравших за рабочей группой капо. Заговорщики тут же сделали вид, что всё это время они только работали и ничего более. Понаблюдав немного за заключёнными, капо зевнул и вновь скрылся за углом барака. Судя по исходившему от него сивушному аромату, там у него была припрятана заначка, которую ему не терпелось употребить, пока начальство не увидело.
Заговорщики вернулись к прерванному разговору.
– Хорошо, я обсужу ваш план с остальными, – сказал Леон. – Как только мы примем решение, я дам вам знать.
– Только поспешите! – с мольбой в голосе ответил Печерский. – Даже один день задержки может разрушить все наши планы. Завтра всех нас может уже и не быть.
* * *
Подполье согласилось с планом Печерского. Следующие несколько дней ушли на согласование деталей.
– Запомни, Нордлихт. Любая мелочь или случайность может привести к краху даже самого продуманного плана, – говорил Александр во время коротких промежутков времени, выделяемых заключённым на сон. – И сейчас мы не можем рассчитывать на чью-либо помощь. Только на свои силы.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments