Круги в пустоте - Виталий Каплан Страница 7

Митька незаметно хмыкнул, узнав о себе столько нового. Тих, значит, и благонравен? Слышала бы сейчас это Галина Ивановна!

— Да ты чего, Айгъя? — раздалось по ту сторону канатов. — Какие двадцать восемь? Это же цена взрослого юноши, а здесь сопляк. — На мельнице, говоришь? Да где ж такому дохлому мешок муки поднять? Пупок порвется!

— Ты ошибаешься, почтенный Калсеу-Нару, — с достоинством ответил купец. — Да, сейчас, быть может, ему и не взвалить на спину шестипудовый мешок, но мальчикам свойственно расти, знаешь ли. Спустя два-три года он играючи будет кидать такие мешки.

— Вот через три года и предлагай его, — желчно ответил невысокий крепыш в синем балахоне, изучающе оглядывая Митьку, — а покамест это лишь проросшее семечко, не более. Я же не продаю свою муку по цене сладких лепешек лишь потому, что лепешки пекут из муки?

— Да и потом, зачем непременно таскать мешки? — как бы не слыша последних слов мельника, продолжил купец. — Разве мало у тебя всякой подсобной работы? Разве не надо ухаживать за быками, убирать в амбарах, засыпать зерно в желоб? Прекрасное занятие для мальчика.

— Да, разумеется, — согласился багроволицый Калсеу-Нару, — но для дешевого мальчика. Для мальчика, который стоит одиннадцать огримов!

— Ну ты и скажешь, почтенный, — добродушно осклабился купец. — За такую цену ты найдешь разве что мальчика в рудник, где он сдохнет через месяц. Я за одиннадцать огримов пятилетних мальцов продаю. Говорю же — двадцать шесть, и ни огримом меньше.

«Ага, — насторожился Митька, — уже сбавляет цену!» Это было некстати, жирный мельник ему активно не понравился. Впрочем, народу возле площадки торгов сейчас толпилось не в пример меньше, чем когда их привели на площадь. Видно, большинство из тех, кто хотело сделать покупки, уже их сделало, и сейчас здесь торчали либо праздные зеваки, либо вот такие, как Калсеу-Нару, припозднившиеся покупатели.

— Ну хорошо, хорошо, ты убедил меня, уважаемый Айгъя-Хоу, — степенно произнес мельник, демонстративно касаясь привязанного к поясу кошелька. — Бери пятнадцать огримов. Целых пятнадцать полновесных серебряных огримов!

— Увы, — развел руками купец, — увы, старый друг. Мне не нужны эти пятнадцать полновесных огримов, мне всего бы двадцать три, и довольно. Ты же знаешь, я никогда не был жадным, никогда не запрашивал непомерное. Если я говорю, что мальчишка стоит двадцать три — значит, так оно и есть. Мне он самому за двадцать достался, да и то по случаю. Одному моему знакомцу нужно было срочно выплатить проигрыш в кости, ну и… сам понимаешь.

— Айгъю, — раздраженно сказал мельник, — я, конечно, все понимаю, я знаю тебя десять лет, ты правильный человек, себе в убыток работать не хочешь, но и я не хочу покупать воробья по цене орла. Больше пятнадцати я не дам даже при всем моем искреннем к тебе уважении. Даже самый лучший мальчик этого возраста не может стоить больше, а твой товар… да ты посмотри сам. Разве это мышцы? Ну-ка, — строго велел он Митьке, — сожми кулак.

Не готовый, что мельник обратится прямо к нему, Митька слегка опешил — и тут же заработал легкий подзатыльник от купца.

— Уши засорились? — злобно процедил он, наклонясь к Митькиной голове, — так я тебе их через зад прочищу!

Митька немедленно напряг бицепс. В классе он считался очень даже нехилым, и вздувшийся на плече шарик казался ему более чем достаточным. Однако у мельника было иное мнение:

— Да я же говорю — дохляк! — мрачно бросил он, стиснув потными пальцами Митькину руку. — Более чем подметать горницу такие неспособны! Тут даже не пятнадцать, о которых я только что говорил, тут как раз и есть те одиннадцать, о которых шла речь изначально. Тут мышцы как у десятилетнего. И кроме того, — ухмыльнувшись, добавил он, — твой товар то ли слаб на ухо, то ли на мозги. Тебе пришлось повторять ему приказ! Раб, который не слышит и не исполняет с первого раза — это вообще не раб, а не пойми что. Нет, Айгъя, или одиннадцать, или до свидания. Мне все равно быть в городе еще неделю, платить подать, закупать зерно, так что подожду до послезавтра, когда почтенный Ирсоу-Алло приведет караван невольников из Аньяма. А что касается этого ублюдка… ты не продашь его ни за двадцать три, ни за пятнадцать. Помоги тебе Пресветлые боги Оллара выручить хотя бы десяток огримов.

Купец потемнел лицом, что-то прикидывая, но все же никак не решаясь. Молчание длилось долго, едва ли не целую минуту. Митька замер, чувствуя, как балансирует на острой грани его судьба.

И тут откуда-то слева послышался густой мужской бас:

— Сколько, говоришь, стоит этот дрянной мальчишка? Двадцать восемь? Гм… Пожалуй, я взял бы за двадцать. Если, конечно, он мне подойдет.

Никогда еще Митьке не приходилось видеть, как темное от гнева лицо светлеет, озаряясь радостной улыбкой. Сейчас, наблюдая за Айгъя-Хоу, увидел. И лишь потом осмелился повернуть голову и взглянуть на покупателя.

Это был высокий крепкий мужчина, лет тридцати на вид, одежда его не поражала пестротой красок, но и явно не гляделась обносками. На поясе, кроме расшитого тусклым бисером кошелька, у него висел и длинный кривой кинжал в отполированных деревянных ножнах. Темные, слегка вьющиеся волосы, перехваченные на лбу синей повязкой, спадали до плеч, глубоко посаженые глаза на бронзово-загорелом лице иронически смотрели на купца, а полоска густых усов над губой слегка топорщилась.

— Тебе повезло, почтенный Айгъя-Хоу, — присвистнул озадаченный мельник. — Видно, боги к тебе и впрямь благосклонны, коли посылают такого щедрого покупателя! Ну что ж, мне, пожалуй, пора и по делам. Ох, все дела, дела, не знаю уж, когда смогу пожить тихо, спокойно, в свое удовольствие…

— Под холмиком, наверное, — хохотнул купец. — В полотняном мешке.

— Все будем в нижних пещерах, — кивнул мельник. — Ну ладно, встретимся еще на неделе, пивка попьем. Я в «Змеином Зубе» остановился, как обычно.

Проводив взглядом тучного Калсеу-Нару, купец повернулся к нежданному клиенту.

— Вы сделали правильный выбор, почтенный! Отличное приобретение, замечательный мальчик, здоровый, крепкий, умный…

— Погоди-погоди, — перебил его мужчина. — Я ведь еще не сделал выбора. Я лишь сказал, что дал бы за парня двадцать, если он мне подойдет. А сие надо еще сперва проверить.

С этими словами он перешагнул огораживающий площадку канат и подошел к Митьке.

— Да, разумеется, почтенный господин! — торопливо закивал купец. — Конечно, осмотрите! Видите, вполне доброкачественный товар!

— Покажи зубы, мальчик, — велел покупатель, и Митька, помня о недавнем подзатыльнике, поспешно открыл рот.

Покупатель внимательно оглядел его зубы, прищурился, потом вдруг сунул ему палец в рот и попробовал расшатать несколько зубов — прочно ли сидят в деснах? Митьке было стыдно, да и довольно неприятно, но он терпел. Пока терпел, — уговаривал он сам себя.

— Странные у него какие-то зубы, — задумчиво процедил покупатель. Наверное, пломбы увидел, решил Митька. Пару пломб он в свои четырнадцать уже имел. А ведь эти дикари, наверное, и понятия о том не имеют. Рвут больной зуб — и все дела.