Женись на мне, дурачок! - Вера Чиркова Страница 7

— Нет, я просто хочу посмотреть на вымытые кружки, — безразлично пожав плечами, сообщил я.

— Но я же упала! — Голубые глазки смотрят на меня с таким возмущением, словно это я ее уронил.

Хотя… моя бы воля…

— Но ты же ничего себе не сломала? Нет? Значит, вполне можешь помыть кружки. И даю подсказку: та, которая утонет, будет твоя!

— А если утонут обе? — дерзко интересуется миледи, крепко стискивая от бешенства кулачки.

— Будешь нырять, пока не поймаешь мою. А потом тебе придется догонять повозку, так как времени даю ровно пять минут. Ну, что стоишь? Время пошло!

Взглянув на меня с откровенной ненавистью, она поворачивается и топает подбирать кружки.

За пять минут она, разумеется, не управилась, но я тронул лошадей только в тот момент, когда из-под моста появились спутанные соломенные лохмы. Кое-где в них запутался мусор и прошлогодняя паутина, но это только добавляло достоверности образу мальчишки-кучера, поэтому я ничего не сказал миледи об этих природных украшениях.

Чуть придержал лошадей, пока она взбиралась в повозку, и сразу услышал характерный хлюпающий звук.

Ну все ясно, леди набрала в сапог воды!

— Снимай сапог, — направляя лошадей на мост, миролюбиво предлагаю Ортензии, но она смотрит на меня волком.

И как она, интересно, представляла себе семейную жизнь, если не может спокойно договориться даже по самому обыденному вопросу?

— Снимай! — повторяю с нажимом.

Делает страдальческое лицо и стягивает сапог.

— Гархай мишран! — рычу я, приподняв сапог за ушки и выливая под повозку почти полведра воды. — И как ты собиралась в этом ходить?

— Ты же сказал — пять минут, — упрямо бурчит она, но голос обиженно дрожит.

Нет, избавьте меня на будущее, боги и демоны, от таких глупых и упрямых девиц!

Пришлось останавливать лошадей и идти в кусты, выламывать крепкую палку. Я собирался воткнуть ее в борт повозки, чтобы повесить сапог. Сушить его, конечно, все равно придется, но сначала должна стечь вся вода.

Треск дерева смешался с другими звуками, я оглянулся, уже понимая, что произошло, но еще не веря самому себе. И своим ушам.

Зато пришлось поверить глазам. Повозка катила прочь, увлекаемая пущенными вскачь лошадьми.

Я сделал в запале несколько прыжков вслед за ней — догнать, остановить… и застыл только в тот миг, когда задал себе простой вопрос: а зачем?

Зачем мне нужно догонять эту повозку, объясняться с избалованной, эгоистичной грубиянкой, и снова взваливать на себя нелегкий груз совместного путешествия?

Заботиться о ночлегах и обедах, запрягать и распрягать лошадей, кормить их и поить, ловить по утрам…

И все это время общаться с женщиной, которую я глубоко презираю и почти ненавижу. И пусть она еще очень молода, почти девчонка… тем тяжелее груз обвинений, которые я готов ей предъявить.

Даже если не вспоминать про странные исчезновения и смерти двух ее мужей, жестокого обращения со мной, вполне хватит для сурового приговора.

Додуматься до того, чтобы украсть благородного лорда! На такое решиться могла только отпетая интриганка. Да еще и издеваться над ним, морить голодом и принуждать к женитьбе… Совершенно необоснованно, между прочим, принуждать, юный Зигель не был даже близко знаком с претенденткой на его руку. Хотя… судя по поведению невесты, его рука, да и остальные части тела, были нужны ей как раз меньше всего. Миледи, как оказалось, нацелилась на поместья и замки Зигеля, решив одним свадебным звоном увеличить свое состояние почти в три раза.

И мне будет очень легко доказать эти намерения, когда я призову ее на суд.

А вот тогда… пусть делают для себя правильные выводы любительницы быстрого захвата чужих состояний!

Нет, наш справедливый и благородный король не казнит женщин и не отправляет их на рудники, но строгая тишина и суровые порядки Бентийского монастыря с лихвой заменят любой рудник.

Единственное, чего мне было жаль, так это плаща, незаменимой вещи при ночевке в лесу, которая мне теперь обеспечена. Однако за все в жизни приходится платить. И плащ лорда Монтаеззи, если поразмыслить, далеко не самая большая плата за свободу.

Зато все оставшиеся от покупки лошадей и повозки квадратики были при мне, и я в который раз за свою жизнь порадовался вредной привычке все свои ценности таскать с собой.

Еще в моих карманах нашлись ножницы, и я бодро двинулся в избранном направлении, обдирая попутно с помощью ножниц кору с выломанной ветви.

Я не стал ее укорачивать, как намеревался, когда хотел приспособить для сушки сапог. Наоборот, порадовался длине дубинки, сообразив, что ночью в лесу крепкий посох может оказаться вовсе не лишним.