Тень «Полярной звезды» - Филип Пулман Страница 7

— Да, я слышал его, — сказал Фредерик. — Вы берете какой-нибудь предмет и по нему можете рассказать о самых разных вещах, это верно?

— Я вам покажу, — сказал Макиннон. — Найдется у вас что-нибудь, с чем я мог бы попытаться это проделать?

Фредерик протянул руку через длинную полку, на которой сидел сам, и взял маленький круглый предмет из латуни, немного напоминавший тяжелые карманные часы без циферблата. Макиннон взял предмет, выпрямился в кресле и, держа его обеими руками, весь подался вперед, нахмурился и закрыл глаза.

— Я вижу… вижу драконов. Красные выгравированные драконы. И женщина… китаянка. Она сосредоточенна и очень спокойна, и она наблюдает, просто наблюдает… Еще там мужчина, он лежит на кровати или на каком-то ложе. Он спит. Вот кто-то входит. Слуга. Китаец. С… с трубкой. Он низко кланяется, почти до земли… берет огонек от лампы… Раскуривает трубку. Легкий запах, сладковатый… опиум. Ну вот, его больше нет. — Макиннон открыл глаза и посмотрел на присутствующих. — Это как-то связано с опиумом, — проговорил он. — Я прав?

Фредерик взъерошил пальцами волосы, слишком потрясенный, чтобы произнести хоть слово. Его дядя откинулся назад и засмеялся; даже Джим был поражен — не только атмосферой какой-то печали, вызванной Макинноном, его спокойной концентрацией, но и тем, что он сказал.

— Вы попали в самое яблочко, — сказал Фредерик и, наклонившись вперед, взял из рук Макиннона латунную вещицу. — Знаете, что это такое?

— Не имею представления.

Фредерик повернул маленький ключик в отверстии сбоку и нажал на кнопку. Изнутри механизма стала разворачиваться длинная тонкая лента из светлого металла и тут же сворачивалась ворохом на лавке перед ним.

— Это магниевая горелка, — сказал он. — Вы поджигаете конец ленты, и она горит, а пружинка продолжает выталкивать ее равномерно, и таким образом вы можете делать снимки при постоянном освещении. Последний раз я пользовался этим прибором в опиумном притоне в Лаймхаусе, когда снимал бедолаг, которые курят эту дрянь… Так это и есть психометрия, а? Я потрясен. Но как это происходит? В вашем мозгу возникает картина… или как?

— Что-то в этом роде, — сказал Макиннон. — Как будто видишь сон, хотя и не спишь. Управлять этим я не могу… Это приходит мне в голову совершенно неожиданно, в самое необычное время. Вот мы и подошли к делу: я видел убийство, и убийца это знает, хотя его имя мне неизвестно.

— Хорошее начало, — сказал Фредерик. — Многообещающее. Лучше расскажите нам все. Еще виски?

Он налил виски в стакан Макиннона и опять сел, готовый слушать.

— Это было шесть месяцев назад, — начал Макиннон. — Я давал представление в частном доме одной весьма значительной персоны. Я делаю это время от времени — скорее как гость, вы меня понимаете, чем актер по найму.

— Вы хотите сказать, что делаете это бесплатно? — спросил Джим. Он чувствовал, что все с большим трудом выносит снисходительную манеру речи и высокий, немного скрипучий, манерно-вежливый шотландский говор Макиннона.

— Разумеется, профессиональные расходы оплачиваются, — сухо ответил Макиннон.

— И кто же эта важная персона? — спросил Фредерик.

— Я предпочел бы не называть его. Он играет выдающуюся роль в политической жизни. Упоминать его имя нет никакой необходимости.

— Воля ваша, — вежливо сказал Фредерик. — Продолжайте, прошу вас.

— Я был приглашен на обед в тот вечер, когда должно было состояться мое представление. Такова моя обычная система. Я — один из гостей, это всем очевидно. После обеда, когда леди удалились, а джентльмены остались в столовой, я ушел в музыкальный салон и занялся подготовкой к выступлению. Вдруг я заметил на крышке рояля оставленный кем-то портсигар; я взял его, собираясь положить в сторонку, чтоб не мешал, и внезапно испытал самое сильное психометрическое впечатление, какое только случалось в моей жизни.

Он помолчал, затем продолжил:

— Это была река, река в лесу — северном лесу с темными соснами, глубоким снегом и низким темно-серым небом. Вдоль открытого берега шли двое мужчин, о чем-то сердито споря. Я не мог их слышать, но видел так отчетливо, как вижу вас; внезапно один из них выхватил из своей трости клинок и вонзил его в грудь своего спутника — без всякого предупреждения; вонзил, пронзил насквозь, вытащил и снова вонзил… и так раз, и другой, и третий, четвертый, пятый — шесть раз!.. Я видел темную кровь на снегу…

Макиннон еще раз перевел дух.

— Когда жертва затихла, убийца огляделся, подобрал кусок мха и вытер им клинок, затем наклонился, схватил убитого за ноги и потащил к воде. Тут повалил снег. Потом я услышал всплеск — тело упало в воду.

Он замолк и отхлебнул виски. То ли все это правда, думал Джим, то ли он гораздо лучший актер, чем я полагал… Макиннон весь вспотел от ужаса, его глаза блуждали, словно увидели привидение. Ну и что, черт бы его побрал, на то он и артист — это ж его профессия…

Макиннон продолжал:

— Несколько мгновений спустя я пришел в себя и обнаружил, что все еще держу в руках портсигар. И тут, прежде чем я успел положить его, двери в музыкальный салон отворились, и вошел тот самый человек, которого я только что видел. Он был одним из гостей — крупный властный мужчина с гладкими светлыми волосами. Он увидел, что я держу в руках, и подошел, чтобы взять портсигар; наши глаза встретились, и — он знал, что я все видел…

Он ничего мне не сказал, так как в этот момент в комнату вошел слуга. Повернувшись к слуге со словами: «Спасибо, я только что нашел его», — он бросил на меня последний взгляд и вышел. Но он знал… Я показывал свой номер в тот вечер, и, куда бы я ни посмотрел, мне всюду чудились внезапные яростные удары клинком и темная кровь, льющаяся из раны на снег. И его гладкое властное лицо все время обращено было прямо на меня. Что ж, я, конечно, не опозорил хозяина дома — представление имело шумный успех, меня щедро вознаградили бурными аплодисментами, и несколько джентльменов были столь любезны, что заявили: сам великий Маскелин [3]был бы не лучше. Закончив выступление, я собрал мои подсобные аксессуары и тотчас ушел, вместо того чтобы, как обычно, любезно смешаться с гостями. Понимаете, я начал бояться его…

Он опять сделал паузу.

— С тех самых пор я жил в постоянном страхе встретиться с ним вновь. А недавно ко мне зашел тот коротышка в очках — Уиндлсхэм — и сказал, что его хозяин желал бы со мной встретиться. Я знал, о ком идет речь, хотя он и не захотел назвать его. Сегодня вечером он явился снова, на этот раз с целой бандой… ну, ты их видел, Джим. Он заявил, что ему поручено доставить меня к его хозяину, чтобы обсудить наши общие с ним интересы — он изложил это именно так… Они хотят убить меня. Захватить и убить, я в этом абсолютно уверен. Что мне делать, мистер Гарланд? Что мне делать?

Фредерик почесал в затылке.