Конан и духи гор - Ник Эндрюс Страница 7

Вместе с киммерийцем отправилось в Кирос чуть более двадцати человек. Ловцы удачи. Большинство из них не имело ни чести, ни совести, ни жалости. Слово дружба для многих ассоциировалось со звоном золота. За него они были готовы продать родную мать. И Конан прекрасно понимал это.

Раскрыв его имя, аргосец тем самым возбудил алчное желание у некоторых наемников. Задача казалась такой простой. Прикончить одного человека и за его голову получить целое состояние. Правители Акании и Акхарии не поскупятся…

На третий день пути киммериец начал замечать за спиной приглушенные разговоры. Стоило обернуться, как они тотчас смолкали. На привалах воины разбивались на группы, и заподозрить в заговоре можно было кого угодно.

Око Митры неторопливо опускалось за горизонт. Подняв руку, северянин остановил отряд, солдаты устало слезали на землю. Десять часов в седле могли вымотать любого.

Стреножив животных, наемники приступили к ужину. Разговаривали мало, люди хотели побыстрее лечь спать;

Конан прошелся вокруг лагеря, поднялся на бархан, осмотрелся. Нигде не было видно ни огонька. Безбрежная, безграничная степь. Возле лошадей сидели двое часовых. В этих местах без охранения никак нельзя. Стоит немного зазеваться, как зуагиры будут тут как тут. Столь малый отряд для них лакомая добыча.

Киммериец постелил плащ, лег на спину, положил вдоль туловища меч. Спал северянин всегда очень чутко. Годы скитаний научили его не расслабляться даже во сне. Вот и сейчас, где-то в середине ночи он расслышал тихие приглушенные голоса. Что-то в них было неприятное, подозрительное.

Конан приоткрыл веки, но ничего не увидел. Кто-то приближался со стороны головы. Это плохо. Контролировать действия нападавших в таком положении очень тяжело.

Судя по осторожным шагам, убийц трое. Идут медленно, выверяя каждый шаг… Конан незаметно взялся за рукоять меча. Теперь все решают мгновения — кто кого опередит.

Подвела мерзавцев банальная ошибка. Воин хотел пригвоздить киммерийца к земле, высоко занес меч и тем самым закрыл собой луну. Не поднимаясь, северянин наотмашь рубанул клинком. Сдавленный крик — и наемник рухнул на плащ Конана. Киммериец вскочил на ноги.

Разглядеть противников он не сумел. Солдаты, не надеясь на пощаду, бросились в атаку. Острие копья скользнуло по телу, но воин открылся и тотчас лишился головы. Схватка со вторым бойцом много времени не заняла. Северянин смял его силой своих ударов. Сабля врага отлетела в сторону, а сам он опустился на колено. Не испытывая ни малейшей жалости, Конан проткнул грудь убийцы. Тот беззвучно повалился на спину.

Ночная схватка не прошла не замеченной. Услышав звон мечей, на ноги поднялся весь отряд. Наемники увидели страшную картину. Два окровавленных трупа, чуть в стороне отрубленная голова, а на плаще агонизирующий, хрипящий солдат с рассеченным животом.

Через несколько секунд он дернулся в последний раз и затих.

Выдержав небольшую паузу, северянин заметил:

— Мне нужны отчаянные смельчаки, а не жадные, трусливые шакалы, В борьбе с демонами уцелеют немногие. Поэтому, кто трясется за свою жизнь, пусть убирается сейчас. Берите лошадей и скачите прочь, чтобы я вас не видел.

В эту ночь Конан больше не ложился. Уйдя на бархан, он сел спиной к лагерю, воткнув меч в землю перед собой. Каждый должен сделать свой выбор.

Вскоре послышались чьи-то возбужденные голоса. Солдаты активно о чем-то спорили. Не исключено, что кто-нибудь попытается напасть вновь. К такому развитию событий киммериец был готов…

Спустя минут десять сзади раздалось ржание лошадей и стук копыт. Отряд разделился. Что ж, может это и к лучшему.

Небо постепенно светлело. Где-то на линии горизонта оно плавно переходило из желтого в оранжевый, и даже красноватый цвет. Наконец, показался край сверкающего диска. Еще полчаса и рассветет окончательно. Пора отправляться в путь.

Северянин встал и направился к лагерю. На трупы он не стал даже смотреть.

Возле лошадей его поджидало семь человек. Офирец с секирой, аквилонец в кирасе, один кушит, три шемита и раненый в плечо туранец. Естественно, не оказалось заморийцев. Трусливая, жадная нация! Если у Конана когда-нибудь будет сильная армия, он обязательно сравняет с землей их мерзкие города.

— Не густо, — усмехнулся киммериец.

— Меня зовут Баррас, — вымолвил офирец. — От судьбы не уйдешь. Аргосец повел беглецов к Асгалуну. Вряд ли они найдут там убежище. Змеепоклонников надо встречать с мечом в руках, глядя им прямо в глаза.

— Хорошие слова, — поддержал наемника северянин. — Не будем терять время. Седлайте лошадей и вперед!

К вечеру отряд Конана настиг крупный караван, двигающийся из Мессантии. Их приняли за кочевников и приготовились к бою. Пришлось долго объяснять купцам, что они обычные наемники, скитающиеся в поисках заработка. Вряд ли воинам поверили до конца, но малочисленность группы усыпила бдительность охраны. За небольшую плату солдат накормили и угостили неплохим вином.

О сражении со стигийцами, о демонах наемники решили не распространяться. Слухи опасная штука, а люди склонны все преувеличивать. Сеять панику в Шеме еще рано. Какие предпринимать меры, решать правителям, а не солдатам.

Спустя несколько дней, киммериец заметил на горизонте знакомые крепостные стены Кироса. Хлестнув лошадь по крупу, северянин перешел на галоп. Его солдаты последовали за ним.