Трианон - Евгений Гаглоев Страница 7

Шпага Матвея в очередной раз обрушилась на Катерину. Девушка отбила ее кинжалом и резко пригнула к земле, сделав ответный выпад. Матвей принял ее клинок своим кинжалом и отвел в сторону. Произошел быстрый обмен ударами.

– А вот это мне понравилось! – зааплодировал Прохор. – Вы делаете успехи!

Очень скоро Катерине, Матвею и еще нескольким ребятам из их старой труппы – детям цирковых артистов «Иллюзиона» – предстояло вновь выступать перед публикой, и все они с нетерпением ждали своего первого представления в этом сезоне. Матвей умел эффектно фехтовать сразу двумя клинками, Катерина тоже могла кое-чем удивить, используя в бою и рапиру, и короткий кинжал. Во время выступления им приходилось прыгать по ступенькам лестниц, совершать кувырки и сальто и так быстро вращать клинками, что зрители видели лишь серебристое облако вокруг противников.

Ну а пока Катерина и Матвей тренировались во дворе особняка, сражаясь на толстом ковре из желтых листьев среди деревьев буйно разросшегося фруктового сада. Катерине нравилось, что Матвей и его отец живут вместе с ними. Да и Аглая теперь редко хмурилась и улыбалась гораздо чаще, особенно когда Прохор был рядом. Катерина видела, что ее мачеха влюблена. И вполне понимала ее чувства, ведь Матвей Катерине тоже был небезразличен.

Ей нравилось слышать его смех, видеть каждое утро его милую, заспанную физиономию. Обычно, когда она собиралась в школу, он готовил завтрак, и ей нравилась его стряпня. Что не удивительно, если учесть, что, кроме Матвея, в их доме готовить никто не умел. А еще присутствие в доме сразу двух мужчин как-то успокаивало. Особенно после недавних событий, случившихся в ночь полного лунного затмения.

После тех ужасов и Аглая, и Катерина опасались смотреть в зеркала. Особенно в большие. При старухе Евдокии в особняке зеркал не было вовсе. Она опасалась, что мать Катерины, много лет назад скрывшаяся в Зерцалии, попытается предупредить дочь о грозящей ей опасности. Конечно, теперь в доме появилось несколько зеркал – женщины не могут обойтись без зеркала! – но только небольшого размера. К тому же Прохор прикрыл их красивыми стальными решетками, вделанными прямо в стены. Со стороны это выглядело экстравагантным украшением, но на самом деле решетки должны были воспрепятствовать нежданным гостям с той стороны проникнуть в дом.

Вообще с появлением в доме Прохора и Матвея многое изменилось. Вместе они подправили и подреставрировали старинный обветшавший особняк. Железную дровяную печь в кухне заменили современной газовой плитой. Оказалось, что газ в дом был давно проведен, но трубы почему-то были заварены и ими не пользовались. Евдокия же обычно топила печь. Вообще-то она всегда казалась довольно странной особой, и теперь Катерина понимала почему. В Зерцалии, этом удивительном и опасном мире, находящемся неизвестно в какой реальности, многие современные приборы и устройства просто незнакомы.

Апартаменты Евдокии так и остались незаселенными. Аглая лишь избавилась от ее вещей, чтобы ничто не напоминало о стеклянной старухе. Среди имущества ее свекрови оказалось много странных предметов, связанных с оккультизмом. В запертых шкафах и многочисленных тайниках обнаружились амулеты из костей, перевязанных черными шнурками, стеклянные монеты с золотыми вкраплениями. Драгоценности пошли в дело – их продали, чтобы раздобыть деньги на ремонт театра, а вот колдовские вещи Аглая сожгла прямо во дворе дома. Ей хотелось поскорее забыть обо всем случившемся, но Катерина подозревала, что выкинуть из головы события той ночи никому из них еще долго не удастся.

Матвей, размахивая своей шпагой, снова перешел в атаку. Гибкий и стройный, он очень легко двигался, Катерине еще ни разу не удалось задеть защитный панцирь на его груди. Она только собралась парировать очередной выпад, как вдруг за ее спиной послышались чьи-то шаги.

– Какой впечатляющий бой! – донеслось до Катерины. – Надо признать, вы неплохо орудуете всякими острыми штуковинами.

Прохор с заинтересованным видом уставился в сторону калитки.

Катерина и Матвей тоже обернулись, одновременно стягивая защитные маски. К ним приближался какой-то старичок, причем выглядел он так странно, что они с недоумением переглянулись. Катерина дала бы ему лет семьдесят. Среднего роста, худенький, он кутался в длинное клетчатое пальто, по своей бесформенности больше напоминающее большой плед, и при ходьбе опирался на длинную изящную трость из черного дерева. Длинные седые волосы на голове старика пучками торчали в разные стороны, словно недавно его основательно долбануло электрическим током. Из-под пальто виднелась рубашка со стоячим воротником и старомодный галстук-бабочка. Наряд дополняли тонкие перчатки из светло-коричневой кожи и начищенные до блеска остроносые туфли.

– Ну что? Испугал? – смеясь, сказал старичок.

– Нет. – Катерина смущенно прокашлялась. – Просто мы не слышали, как вы вошли.

Ржавые петли ворот особняка Державиных обычно скрипели так, что о гостях семейства сразу же узнавали все соседи. И Прохор, и Матвей постоянно забывали их смазать. Но сейчас скрипа никто не слышал. Либо кто-то не закрыл вчера ворота, либо странный старичок просто перелез через ограду.

– А вы, собственно, кто, уважаемый? – поинтересовался Прохор.

– О, покорно прошу меня извинить. – Незнакомец слегка склонил голову. – Я был так поражен красотой этой юной барышни, что забыл представиться!

Катерина едва не выронила из рук шпагу.

– Ты, наверное, Катерина? – Старичок смотрел на нее, добродушно улыбаясь. – Я так давно хотел с тобой познакомиться.

– Откуда вы меня знаете?

– Ты меня совсем не помнишь? – Он всплеснул руками. – Ну конечно, дорогуша. Какой же я болван! Позвольте наконец представиться. Валентин Борисович Державин.

Катерина изумленно вскинула брови.

Прохор шагнул навстречу старичку и протянул руку для пожатия.

– Прохор Воронин! – представился он. – А это мой сын Матвей. Очень приятно!

– Взаимно, господа! А я дядя твоего отца, Катерина, – продолжил старичок. – Младший брат твоего деда Степана Державина.

– Кхм… – только и смогла произнести девушка. – Добро пожаловать…

Валентин Борисович проворно подскочил к ней и обнял за плечи. Он оказался одного с ней роста. Катерина замерла, со шпагой в одной руке и кинжалом и маской в другой, не зная, что ей следует сделать.

– Как же я рад тебя видеть, родная! – затряс ее старичок. – Столько времени прошло!

– И я… – пискнула Катерина. – Ээээ… дедушка!

– Дедушка! – восторженно воскликнул старик. – Как приятно это слышать!

Наконец он оставил ее в покое, отстранив от себя так резко, что Катерина покачнулась, едва удержавшись на ногах. Старик оперся обеими руками о свою трость и окинул взглядом мрачный особняк.

– Я не видел этот дом уже лет пятнадцать, – сообщил он. – Но с тех пор здесь мало что изменилось. По крайней мере внешне. И как поживает Евдокия? Старая ведьма все так же на меня злится?