Меч Господень - Эдуард Байков Страница 7

– Ужасно! – воскликнула она. – Я, конечно, видела доклад Жилина по ящику, но даже и представить себе не могла, что произошло потом!

Молодой человек тяжело вздохнул и, глядя ей прямо в глаза, умоляюще промолвил:

– Ты должна помочь мне. Я прошу тебя, позволь мне переночевать у тебя. Сама понимаешь: шататься по улицам ночью, под носом у «черных»…

– Ну, конечно, Руслан, – она укоризненно взглянула на него, – ты еще спрашиваешь?! Хочешь обидеть меня?..

– Спасибо, – на душе у Руслана потеплело, и он улыбнулся, впервые за те несколько часов, что показались ему стремительным мгновением, – я не стесню тебя, можешь поместить меня куда угодно. Рано утром меня тут не будет.

Лариса вскинула на него свои ясные, полные упрека глаза:

– По-моему, у тебя от страха не все дома! Да живи ты у меня сколько хочешь и перестань нести всякую чушь! Ты, наверное, проголодался, пойдем, я тебя накормлю.

В смущении потирая подбородок, Быков направился вслед за ней. Только сейчас он почувствовал, что и впрямь голоден. Покончив вскоре с едой и похвалив хозяйку за вкусный ужин, Быков подробно рассказал ей о том, что произошло в зале заседаний, а также о событиях, предшествовавших этому. Она с интересом слушала его рассказ и заметно переживала. Время было уже далеко за полночь, а они все не ложились спать, увлеченные беседой.

Невозможно передать, что творилось в тот вечер в душе Быкова. Рядом с ним находилась девушка, которую он безумно любил, которая была ему несравненно дорога, и он понимал, что, возможно, видит ее в последний раз, но ничего не мог изменить. Он взял ее за руку и притянул к себе. Она не сопротивлялась. На этот раз он был сама нежность, шепчущие губы сами находили нужные слова. В ее глазах он заметил отблеск возбуждения… и ночь укрыла их своим мягким покрывалом.

Когда прошли первые часы наполненной страстью близости, Быков поднялся, прошел в ванную комнату. Принял душ и вернулся в спальню. Но перед тем как улечься, он осмотрел всю видимую часть улицы, осторожно выглянув из-за штор. Впрочем, так и не обнаружил ничего подозрительного. Лишь один раз по тротуару прошествовал ночной патруль «черных». Руслан прилег рядом с мирно посапывающей подругой. Положил рядом с собой оружие и, уже засыпая, подумал о том, какой трудный день ожидает его. И этот день уже наступил.

Солнце стояло уже довольно высоко, когда, пробудившись, он понял, что все-таки проспал.

– Лариса, – позвал он, потянувшись всем телом.

Никто не откликался. Быков позвал еще раз, и вновь в ответ лишь тишина. Разом вскочив на ноги, с оружием наготове он двинулся в обход квартиры. На кухонном столе белела записка: «Русланчик, не волнуйся, я ушла в универ. Извини, что не предупредила, мне не хотелось будить тебя. Завтрак на столе. Я вернусь ближе к полудню. Обязательно дождись меня, сегодня не уходи. Мне кажется, нам необходимо кое о чем поговорить».

Сердце Быкова учащенно забилось. «Нам необходимо кое о чем поговорить». Эти слова вызвали в нем приятное волнение. Со стороны это выглядело полнейшим абсурдом, кругом подстерегала опасность, а он предавался блаженству мечтаний. Вскоре, однако, выработанное в нем за годы тренировок чувство самоконтроля заставило очнуться. Он принялся за трапезу, одновременно размышляя о планах на будущее.

Итак, первое – это незаметно ускользнуть из столицы. Силы Сопротивления находились где-то на Урале. Это довольно далеко, если учесть, что путешествовать придется в основном пешком, так как пользоваться транспортом для него было опасно. Быков надеялся установить контакт с повстанцами, и если это удастся сделать, то можно считать, что наполовину свою задачу он выполнил. С ним находились все необходимые документы, которые они с Жилиным заранее подготовили, разоблачающие преступные замыслы диктатора, ставленника инферномира. Эти материалы, предназначенные для руководства сил Сопротивления, должны были убедить их в том, что Дивов – не просто авантюрист, а резидент мирового зла, призванный уничтожить население страны, а затем и всю человеческую цивилизацию.

Быкову, со слов его учителя и судя по передачам подпольной радиостанции, было известно, что руководители повстанцев – знающие свое дело, толковые люди. Полицейской охранке пока не удалось запеленговать и определить местонахождение этой станции, так как время выхода подпольщиков в эфир постоянно менялось и было непродолжительным.

Таким образом, задача, которую поставили перед собой заговорщики, и которая после ареста профессора теперь целиком легла на плечи Быкова, была ясна, как божий день. И, тем не менее, она была трудна, сложна и опасна. Ибо предопределить свою судьбу Руслан был не в состоянии, и предугадать, что его ожидает впереди, он тоже не мог. Он мог лишь просчитать наиболее вероятные варианты и препятствия, которые могут встретиться на пути.

Что ж, он был вооружен и полон решимости, а это главное. Тем более, зная, на что идешь. Покончив с завтраком, Быков осторожно выглянул из-за шторы в окно… и обомлел. Дом был окружен «черными» полицейскими, вся улица оцеплена, а к подъезду перебежками приближалась группа захвата в бронежилетах с лучеметами наперевес. У Быкова ни на секунду не возникло сомнений, по чью душу они прибыли.

Зло скрипнув зубами, молодой человек кинулся к выходу и осторожно выглянул на лестничную клетку. Снизу доносился топот сапог поднимающихся полицейских. Шум слышался и над головой. Это означало, что чердак тоже блокирован и путей к отступлению не осталось. Быков вернулся назад в квартиру. Было до боли обидно, что он попался, так и не успев ничего толком предпринять, лишь ухлопав пятерых негодяев.

– Ну, уроды, – снимая оружие с предохранителя, прошипел он, – живым я вам не дамся! Вместе со мной поляжете!

Сердце гулко стучало в груди, а мозг лихорадочно работал, просчитывая возможные варианты спасения. Быков не хотел умирать и поэтому принял единственно правильное в данной ситуации решение.

Выскочив из квартиры, он осторожно прикрыл за собой дверь. Шаги снизу приближались, но теперь уже осторожнее. Быков молниеносно взбежал наверх, спрятавшись за выступом стены. Ведущий на чердак люк скрипнул и откинулся. Из образовавшегося отверстия по лесенке начал спускаться одетый в черную униформу агент полиции. Броника на нем не наблюдалось. Быков почувствовал, что тот не один и наверху остался кто-то еще, но теперь это было уже не столь важным. Как говорится: или пан, или пропал.

«Легавый» спустился с чердачной лестницы и стал осторожно продвигаться вниз, стараясь ступать бесшумно. Когда он поравнялся с затаившимся Быковым, тот прыгнул вперед и, что есть силы, ударил его в спину ножом. Остро отточенный кинжал вошел словно нож в масло меж лопаток охранника. Прохрипев, тот задергался в крепких объятиях Быкова и обмяк. Со всеми предосторожностями, стараясь не шуметь, он прислонил тело к стене и, крадучись, подобрался к люку.

Медленно ступая, ступенька за ступенькой, он поднялся по лесенке наверх и, когда до отверстия осталось всего несколько сантиметров, ухватился за края люка и запрыгнул на чердак этаким чертиком из табакерки. Молниеносно откатился в сторону и, успев зацепить краем глаза два темных силуэта, пальнул по ним несколько раз из своего лучемета. Выстрелы достигли цели, оба рухнули как подкошенные. Пригнувшись, Быков пробежал мимо бездыханных тел «черных» и, что есть духу, рванул в дальний конец чердака, где располагался выход в крайний подъезд.