Хельсрич - Аарон Дембски-Боуден Страница 7

Старик, худой, словно высохший, с резкими чертами лица, изрезанного глубокими морщинами, и выступающими костями черепа, указывает на пятнышко, представляющее на карте улей Гадес и окружающие его пустоши.

— Шестьдесят лет назад, — произнес он, — враг потерпел поражение в Гадесе. Именно его защита позволила нам выиграть ту войну.

Присутствующие негромко выразили согласие. Голос комиссара плыл по внушительных размеров залу посредством парящих черепов-дронов, у которых вместо нижних челюстей были вмонтированы вокс-динамики.

Я окружен привычным гулом работающей силовой брони, а вот запахи и лица, встречающиеся со мной глазами, мне незнакомы. Слева от меня на почтительном расстоянии с изорванным бионикой лицом стоит Сет, магистр ордена Расчленителей, известный как Хранитель Гнева. Он источает запах священного оружейного масла, могущественная кровь его примарха течет под кожей, огрубевшей от солнца и дождей. От него исходит острый нездоровый запах рептилии, запах королей хладнокровных, что хищно крадутся по джунглям его родного мира. По бокам Сета стоят его офицеры, каждый с непокрытой головой и с лицом таким же иссеченным шрамами и обветренным, как и у их магистра. Войны последних десятилетий не пощадили их.

Слева от меня возвышается мой сеньор Хельбрехт, сверкающий черно-бронзовой боевой броней. Баярд, чемпион Императора, рядом с ним. Оба положили свои шлемы на стол, исказив ими края гололитического дисплея, и внимают древнему комиссару.

Я скрестил руки на груди и последовал их примеру.

— Почему? — спрашивает кто-то. Голос низкий, слишком низкий, чтобы принадлежать человеку, и разносится по всей палате без всякой помощи вокс-усилителей. Сотня присутствующих повернула головы, чтобы увидеть Астартес в яркой красно-оранжевой броне одного из младших орденов. Я его не знаю. Он выступает вперед и опирается костяшками пальцев на стол, уставившись на Яррика с расстояния почти в двадцать метров.

— Мы представляем брата-капитана Арамаса, — провозгласил имперский герольд со своего места рядом с Ярриком, поправляя голубую мантию, свое официальное облачение. Он трижды ударяет о землю посохом. — Командующий Ангелов Огня.

Арамас кивнул в благодарность и воззрился на Яррика немигающими глазами.

— Почему вождь зеленокожих с легкостью уничтожит величайшее поле битвы последней войны? Нет, нашим силам, напротив, следует всячески оберегать Гадес и быть готовыми защитить улей от самой мощной атаки.

Одобрительный шепот пронесся сквозь ряды собравшихся. Приободренный Арамас улыбается Яррику.

— Мы Избранные Императора, смертный. Мы его Ангелы Смерти. У нас столетия боевого опыта, если их сравнивать с твоими смертными командирами.

— Нет, — раздается вдруг другой голос, рычанием вырывающийся из вокса шлема.

Я замираю, когда герольд вновь трижды ударяет посохом.

— Мы представляем брата-капеллана Гримальда, — произносит он, — реклюзиарха Черных Храмовников.

Гримальд кивнул собравшимся. Люди и Астартес, более сотни, стояли вокруг громадного стола в переоборудованном зале, который прежде использовался для каких-нибудь унылых театральных представлений. Изобилие цветов, геральдической символики, разнообразных униформ, полковых знаков и экипировки. Генерал Куров стоял возле комиссара, едва ли не буквально опираясь на Старика.

— Ксеносы думают не так, как мы, — промолвил Гримальд. — Зеленокожие придут на Армагеддон не ради мести и не для того, чтобы обескровить нас за прошлые поражения. Они идут единственно ради радости насилия.

Яррик, похожий на скелет, обтянутый бледной плотью и одетый в темную форму, молча рассматривал рыцаря. Арамас ударил кулаком по столу и ткнул пальцем в сторону Храмовника. Мгновение, на которое воцарилась смертельная тишина, Гримальд размышлял, не стоит ли выхватить пистолет и убить наглеца прямо на месте.

— Тем весомее мое мнение! — почти прорычал Арамас.

— Отнюдь. Ты проверял то, что осталось от улья Гадес? Это руины. Там не за что биться, нечего защищать. Великий Враг знает это. И он знает, что имперские силы оставят там не более чем символическую защиту и отступят, чтобы защищать ульи, за которые стоит сражаться. Вот почему вождь орков скорее уничтожит Гадес с орбиты, чем станет его штурмовать.

— Мы не можем позволить этому улью пасть! Это символ решимости человечества! Со всем уважением, капеллан…

— Довольно, — произнес Яррик. — Сохраняйте спокойствие, брат-капитан Арамас. Гримальд говорил мудро.

Реклюзиарх склонил голову в знак признательности.

— Я не буду молчать по приказу смертного! — прорычал Арамас, но противостояние было не в его пользу. Яррик просто воззрился на капитана Астартес. Через несколько мгновений Арамас перевел глаза на гололитическое изображение окрестностей улья. Яррик же повернулся обратно к собравшимся, его человеческий глаз смотрел цепко и колюче, а аугментированный протез поворачивался в глазнице, словно фокусировался на лицах перед ним.

— Гадес не продержится и недели, — повторил он, на этот раз качая головой. — Мы должны покинуть улей и распределить силы на мощные бастионы. Это не Вторая Война. Та, что грядет, будет очень сильно отличаться от опустошавших планету прежде. Другие ульи должны быть усилены многократно.

Он на мгновение замолчал, чтобы прочистить горло, и закашлялся сухим, тяжелым кашлем. Когда приступ прошел, Старик улыбнулся, но улыбка не смягчила его суровые черты.

— Гадес будет пылать. Мы дадим бой в другом месте.

При этих словах генерал Куров выступил вперед с инфопланшетом.

— Нам придется разделить командование, — вдохнул он и продолжил: — Флот, который будет осаждать Армагеддон, чересчур велик.

Разразился целый шквал язвительных замечаний. Куров перенес их с ледяным спокойствием. Гримальд, Хельбрехт и Баярд тоже были среди тех, кто не проронил ни слова.

— Выслушайте меня, друзья и братья, — со вздохом продолжил генерал. — И поймите. Те из вас, кто настаивает, что эта война — очередной малозначительный конфликт, обманывают себя. По текущим оценкам, у нас в субсекторе Армагеддон более пятидесяти тысяч Астартес и в тридцать раз больше имперских гвардейцев. Но этого все равно недостаточно, чтобы обеспечить победу. В лучшем случае линейный флот Армагеддона, орбитальная защита и корабли Астартес, остающиеся в космосе, смогут сдерживать врага от высадки войск на планету только девять дней. И это по самым оптимистичным прогнозам.

— А в действительности сколько? — спросил воин Астартес, чей серый доспех Космических Волков был украшен белым волчьим мехом. Чувствовалось, что ему хочется метаться по залу, словно дикому зверю по клетке.

— Четыре дня, — произнес Старик с мрачной улыбкой.

В зале воцарилась тишина, которой не преминул воспользоваться Куров.

— Адмирал Пэрол, командующий линейным флотом Армагеддона, изложил свой план и загрузил его в тактическую сеть, чтобы все командующие могли с ним ознакомиться. Как только война на орбите будет проиграна, случись то через четыре или девять дней, наш флот отойдет от планеты. С этого момента Армагеддон станет беззащитным, если не считать те силы, что останутся на поверхности. Орки будут спокойно приземляться, когда и где пожелают.