Будущего нет! Кошмар наяву - Александр Голодный Страница 7

– Да-да, я понял, смотрящий, понял…

Тихо перемещающиеся операторы снимали профессиональными камерами группы тех, кто когда-то был людьми, иногда брали крупный план и запускали чем-то приглянувшихся на дубли.

Вот Серый, согнувшись от тяжести, помогает идти старательно хромающему Рыжему. Лучше бы наоборот, тот здоровее в два раза, но так решил господин распорядитель.

Второй дубль, третий.

Повинуясь жестам охранника, Серый раскладывает снятую одежду. То, что можно еще носить – в металлическую корзину из тонкой сетки на прожарку от насекомых и стирку, вонючее рванье – в картонную коробку на выброс.

Голый, прикрывшись рукой, шагает по серой плитке коридора в дезинфекционную камеру.

– Ноги на ширину плеч, руки поднять вверх. Вверх, я сказал! Глаза закрыть, набрать воздуха в грудь, не дышать.

Со всех сторон ударяют вонючие струи какой-то едкой химии.

Постоял, подождал. Ощутимо оживившиеся вши и блохи, щекоча кожу, падают на пол.

Стрижка. Всех одинаково, под ноль, равномерно гудящими машинками. Парикмахерами выступают все те же крепкие парни в комбинезонах и тонких резиновых перчатках на руках. Неопрятные шевелюры, свалявшиеся, грязные бороды – все долой.

И душ. Кусочек коричневого хозяйственного мыла, одноразовая бумажная мочалка.

Горячие струи несли блаженство, напомнили чистую, беззаботную, прекрасную юность. Подняв лицо, ощущая, как в него ударяет вода, Серый улыбнулся от удовольствия.

– Ты!

Бомж вздрогнул, испуганно посмотрел на охранника. Здоровяк рядом с оператором утвердительно кивнул головой.

– Сделай еще раз так же.

Серый не понял:

– Что сделать, господин распорядитель?

Жалкий подобострастный тон помог. Охранник спокойно уточнил:

– Морду задери кверху и улыбайся. Как только что.

Серый немедленно исполнил требуемое.

– Нет, стой.

Бомж испуганно сжался.

Здоровяк внимательно выслушал оператора, скомандовал:

– Вы, двое, ушли в сторону. Ты. Встал на колени, задрал морду под струи и улыбайся. Вот, так. И глаза закрой, типа, тащишься.

Наконец оператор выдал короткое:

– О'кей.

– Все, вставай, домывайся. И чисто чтоб отмылся, господа американцы у тебя интервью будут брать.

Петя возник откуда-то сбоку:

– Я его отмою, господин распорядитель.

– Ты? Ты ему кто?

– Начальник типа.

– Ну, мой.

Петя с Рыжим действительно помогли Серому отмыться до невероятной степени чистоты. Одновременно атаман проводил инструктаж:

– Денег можешь не просить – хрен дадут. Проси консервы и хлеб. Вежливо, жалостливым голосом. Повторяй: господин распорядитель. И одежду проси потеплее. Запомнил?

– Да, смотрящий.

– Смотри у меня… Не вздумай заикнуться о водке.

После помывки ему выдали ношеное, но чистое нательное белье – трусы и черную трикотажную футболку с длинными рукавами, застиранные, выгоревшие джинсовые штаны вроде полукомбинезона на лямках, пару носок и больничного вида, заношенные тапочки.

Потом был обед. Они сидели на лавках за длинными столами и ели из одноразовых тонких пластмассовых тарелок. Горячее картофельное пюре с рыбной котлетой и томатной подливкой. И хлебушек. Совсем не воняющий плесенью, свежий ржаной хлеб, по три ломтя.

Подошел оператор с давешним охранником.

– Эй, ты, как тебя?..

– Серый, господин распорядитель.

– Серый? Ладно, слушай сюда. Ты жрать культурно можешь? Не спеша, не чавкая, типа, раньше по-другому ел?

Далекое и почти забытое шевельнулось в душе. Нет, остальное лучше не вспоминать!..

Сосредоточившись, бомж постарался выпрямиться, прижал локти к бокам. Отделил ложкой кусочек котлетки, аккуратно поднес к губам.

– Во, отлично. Вы, трое, свалили из кадра.

За соседним столом кто-то завистливо причмокнул, когда Серый на дубле получил еще одну порцию и не спеша съел под объективом камеры. Напиток, правда, достался только один, в бумажном стаканчике. Газированный, коричневый, сладкий, почему-то опять напомнивший курсантскую молодость.

– О'кей.

Его и еще двоих отделили от основной массы. Осоловевший от сытной еды, прогревшийся на помывке, Серый с трудом вникал, что требуется от него распорядителю:

– Ты точно был раньше офицером?

– Да.

– Звание?

– Капитан.

– Служил где?

– На Севере… кажется… Да, на Севере.

– В каких войсках?

Где-то на задворках сознания вяло шевельнулось опасение. Лучше соврать.

– В мотострелках. Склады округа охраняли.

– Командир роты?

– Да.

– Хорошо. Тебе подготовят текст, необходимо его выучить. Ты меня слышишь?

Как хочется спать! Упасть бы прямо здесь, свернуться калачиком…

– Ты меня слышишь?

Нет, сейчас нельзя. Петя убъет…

– Да, господин распорядитель, слышу.

– Хорошо. Выучишь текст, завтра у тебя возьмут интервью.

Потом они сидели за тем же обеденным столом и заполняли анкеты с многочисленными вопросами. Хорошо, что Петя снова был рядом – он помог быстро разделаться с отпечатанными на сероватой бумаге страницами, не забывая поддать острым локтем, когда Серого уж очень заметно клонило в сон.

На ужин были макароны с непривычного вкуса, но питательными мясными консервами.

– Нормалек, американский тушняк! Давай, Серый, старайся, нам такой в масть.

На выданную зубную щетку и маленький тюбик пасты бомж смотрел с непониманием: он почти забыл, для чего предназначены эти предметы гигиены. Сколько времени он не чистил зубы? Да и сколько осталось тех зубов?

Ночевать их устроили в большом, но теплом помещении. Двухъярусные металлические кровати, как и потрепанные темно-синие одеяла, снова всколыхнули воспоминания о военном училище. Постельного белья, правда, не оказалось – на металлических пружинящих сетках лежали только матрацы в чехлах из синтетической ткани.

– Кто нагадит в постель – отмудохаем и выбросим подыхать в одних трусах. Срать – в сортир!

Американцы уже ушли, поэтому дежурная смена охранников не стесняясь показала свое истинное лицо.

Серый послушно отправился в туалет. Как выяснилось, кто-то из коллег серьезно позавидовал его популярности и решил свести счеты. Когда бомж выходил из кабинки, удар в челюсть отбросил его назад…